Воспоминания русского Шерлока Холмса. Очерки уголовного мира царской России

По приезде в Константинополь прежде всего я направился в русское посольство, рассказал о цели моего приезда и просил помощи и указаний. Ко мне был прикомандирован грек, служащий драгоманом при нашем посольстве. Я объяснил ему, что мне необходимо разыскать некоего грека Сереодиса. Драгоман оказался весьма ловким и услужливым малым. Он посоветовал отправиться к губернатору Галаты и Перы (европейская часть), который являлся в то же время и начальником полиции. Я был принят изысканно любезно, так как престиж России в то время был в Турции неизмеримо высок. Если к обаянию престижа прибавить чисто восточную церемонную манеру обходиться с людьми, то вас не должен удивлять тот прием, что был мне оказан. Губернатор, окруженный целой толпой подчиненных, при входе моем торжественно встал и, коснувшись сначала лба, груди и, наконец, земли, отвесил мне низкий поклон. Окружающие его чиновники сделали то же с тою лишь разницей, что принялись еще слегка пятиться, проделывая этот жест по нескольку раз. Едва успел я сесть на предложенный мне диван, как откуда-то появилась крошечная чашечка черного густого кофе, и губернатор жестом предложил ее выпить. Лишь после того как кофе был выпит, он принялся говорить со мной через переводчика. Его витиеватая речь сводилась к следующему:

– Я не знаю, как благодарить Бога за ту высокую честь, которую вы изволили мне оказать своим посещением. Турция бесконечно дорожит дружбой великой России и ежедневно возносит горячие молитвы Аллаху за драгоценную жизнь Белого Царя. Сегодняшние минуты останутся лучшим воспоминанием моей жизни, так как я, скромный и ничтожный раб моего Повелителя, удостоился счастья, ничем мною не заслуженного, принимать вас у себя!

Выслушав эту тираду, я постарался попасть губернатору в тон и с помощью переводчика отвечал:

– Всемилостивейший Паша, и для меня минуты, проведенные в вашем очаровательном обществе, являются лучшими в моей жизни! И я благодарю Бога, что важное дело дало мне возможность обратиться к вам.

Затем я изложил свою просьбу. Мне было отвечено, что отныне вся цель жизни губернатора будет состоять в розыске лукавого грека Сереодиса, что он, разумеется, будет найден и что я тотчас же буду извещен. После этого последовали опять поклоны, и я, наконец, очутился на свободе.

Прошло дня три, но от губернатора известий не поступало. Я стал было отчаиваться в успехе своих розысков, как вдруг помощь явилась неожиданно от моего расторопного драгомана. Эти дни он со своей стороны наводил всюду справки и сообщил мне, что с неделю тому назад приехал из Севастополя весьма подозрительный грек по имени Иосиф. Он, драгоман, думает, что Иосиф – не кто другой, как Сереодис. В гостинице Иосиф значится под фамилией Ковардополо, но, очевидно, фамилия эта вымышленная, так как драгоман сделал по собственному почину опыт над Иосифом: стоя как-то в толпе за спиной грека, он произнес негромко: "Сереодис!" – и Иосиф быстро обернулся, но затем, спохватившись, поспешил скрыть свое удивление.

Мы немедленно отправились на Пера в гостиницу, где остановился предполагаемый Сереодис, но его дома не оказалось, и мы принялись бродить по городу, решив зайти еще раз позднее. Как вдруг, проходя мимо одного из ресторанов, драгоман толкнул меня в бок и прошептал:

– Вот он сидит на веранде!

Я осторожно поглядел в ту сторону и увидел самодовольную греческую физиономию. Одет был Иосиф подчеркнуто по моде, на пальцах его виднелась целая коллекция колец. Он, видимо, благодушествовал и с аппетитом уписывал жирные маслины.

– Нам необходимо его арестовать сейчас же. Но как это сделать?

– Ничего не может быть проще, – отвечал драгоман. – Тут же, наискосок, живет полицейский. Вы подежурьте здесь, а я мигом его приведу. Да вот он, кстати, перед своим домом метет улицу.

Я поглядел и заметил какого-то босяка с метлой. Драгоман к нему подошел, что-то сказал, после чего полицейский, бросив мести, исчез в дверях своего дома и минут через пять появился в полной форме. С мошенниками в Турции, видимо, не церемонятся, к тому же греки не в большом фаворе у турок. Полицейский, не говоря ни слова, подошел к греку и неожиданно закатил ему пощечину, после чего схватил его за шиворот и, несмотря на крики и протесты, поволок его к моему старому знакомцу – губернатору.