Воспоминания рыжего барда

Знатные мужчины вот уже несколько месяцев активно пользовались пудрой и блеском для губ. Вроде как это новая мода такая пошла в столице. По мнению Киона, это новое увлечение аристократов было по меньшей мере странным. Они бы еще начали парики носить! Рыжий бард почесал кончик носа, вспомнив нескольких встреченных им на улице знатных господ. Некоторые и правда носили парики. И, словно этого было недостаточно, даже лепили себе на щеки огромные черные родинки. И что самое странное было для барда, так это то, что знатные дамы находили это привлекательным. Кион был уверен, что привлекательным они это считали только из-за того, что сейчас это было на пике моды. Как только она пройдет, все вокруг начнут говорить, как же это некрасиво – носить парики, пудрить лицо и лепить огромные родинки у носа. Такое уже случалось и не раз – однажды в моде у женщин были костюмы без платьев и юбок, а с рубашками и брюками, как у мужчин. Элегантные и расшитые всевозможными вышивками, но все же мужские костюмы. Киону жутко тогда не нравилось это новое веяние в моде, ведь со всех женщин города пропало такое прекрасное декольте! И пока эти костюмы были популярны, абсолютно все восхищались простотой и удобством, но как только это вдруг стало не модным и женщины снова вернулись к своим пышным платьям с огромными вырезами, то все они как один начали друг другу жаловаться, как же это было неприятно – носить мужскую одежду и делать вид, что их все устраивало и даже восхищаться этим.

Кион был уверен, что если он напудрит лицо, как это было сейчас модно, то принцесса тоже найдет это привлекательным. Она, как минимум, решит, что Кион интересуется столичной модой или просто узнал, что сейчас носят знатные мужчины и захотел выглядеть так же, как они, в ее глазах. А если макияж будет наложен не слишком умело, то это только добавит несколько очков в пользу Киона в плане того, что он будет выглядеть еще большим дурачком в глазах рыцаря и, как следствие, тот окончательно потеряет бдительность. Что же касалось Ангелины, Кион после прощупывающего разговора с ней окончательно понял, что принцессе важны слова, а не внешность. А с языком у рыжего барда было все в порядке, так что дочь короля в любом случае попадет ему на крючок и не важно, как он при этом будет одет. По сути, этот наряд был создан им только для пускания пыли в глаза ее рыцарю.

Кион был абсолютно доволен собой, несмотря на то, что ему пришлось практически полностью скрыть свою природную красоту за этим ужасным образом. Но он знал, что оно того стоило. Полить мед в уши принцессы, прикинуться деревенским простофилей перед рыцарем, сделать несколько ловких незаметных движений пальцами и вуаля – рыжий бард с полными карманами цацек и монет спокойно проживет несколько месяцев или полгода, как просила Эльвира. А Даниэль, слуга больного графа или кем там обозвал принцессе Кион своего воображаемого господина, вскоре после этих встреч внезапно покинет столицу и никто не станет его искать. Да, план был абсолютно идеален. Кион продумал все до мелочей и был уверен, что все его задумки и идеи точно сработают. Рыжий бард даже робко надеялся, что все сработает именно так, как он запланировал, но все же знал, что по ходу действия придется ему что-то поменять в плане. Но это будут лишь мелкие детали, в целом план Киона был идеален, он в этом даже не сомневался.

На следующее утро после бессонной ночи, которую Киону пришлось провести, слушая за стенкой вздохи клиентов и девочек Эльвиры, хозяйка борделя навестила рыжего барда в его комнате. Кион уже полностью переоделся и даже зачесал волосы, набросив сверху шляпу с огромным дурацким пером. Эльвира помогла ему с макияжем и сейчас Кион придирчиво осматривал себя в зеркале, стараясь не упустить ни одну важную деталь. Для своего плана он должен выглядеть идеально, а значит, нельзя допустить ни одной промашки в новом образе.

– Что скажешь? – через минуту спросил Кион у Эльвиры, не отрывая взгляда от зеркала.

– Выглядишь, как придурок, – честно ответила женщина.

– Прекрасно!

Кион довольно осмотрел себя с ног до головы, после чего радостно развернулся к хозяйке борделя, при этом огромное перо на его шляпе покачнулось в такт его движениям.

– Кстати, у тебя очень тонкие стены, – заметил он.

– И? – спросила Эльвира.

– И я слышал все. Абсолютно все. Целую ночь.

– Для того и стены тонкие, – усмехнулась Эльвира, – Клиенты слышат, что делается в соседней комнате, им тут же хочется заняться тем же самым, а это добавляет монет мне в копилку за услуги моих девочек.

– Да, но, – Кион угрюмо посмотрел на хозяйку борделя, – Я не спал всю ночь.

– Ничего. Ты же на свидание к знатной леди идешь. Поспишь там.

– Какая же ты жестокая, Вира, – несмотря на грубые слова, Кион произнес эту фразу абсолютно не серьезно и Эльвира это знала. Женщина рассмеялась и спросила, чего же бард ожидал от публичного дома? Чтобы все вели себя, как в монастыре?