Воспоминания рыжего барда

Портной заглянул в толстую тетрадь, что-то там проверил и назвал сумму. Киону хватало тех денег, что он принес с собой, но он ведь еще собирался прикупить кошель.

– У меня целая коллекция кошельков, – воодушевился портной, когда бард спросил о них, – Есть кожаные, есть матерчатые, но по прочности они нисколько кожаным не уступают.

Мужчина нырнул куда-то под стойку, а потом снова появился перед Кионом, но на этот раз в руках у него была большая деревянная шкатулка. Когда портной открыл ее, рыжий бард увидел внутри всевозможные мешочки и кошельки из различных материалов. Многие из них были расшиты шелковыми нитями, но большинство все же придерживалось строгого классического стиля.

Кион с позволения хозяина лавки выудил один и повертел в руках. Кошель был выполнен из темной кожи, а шнурок, которым он завязывался, был бежевого цвета. Сам кошель был небольшой, легко помещался в ладонях барда и вряд ли в нем можно было хранить много монет, но Киону он слишком уж понравился.

– Я возьму этот, – произнес бард, потрясая кошельком в руке перед портным.

– Уверены? Здесь есть экземпляры и получше, – заметил мужчина.

– А мне этот нравится, – улыбнулся Кион.

Портной кивнул, защелкнул шкатулку и убрал ее обратно куда-то под стойку, после чего назвал сумму за все покупки барда. Кион пошарил в карманах новых брюк, куда он закинул все свои монеты после того, как переоделся, отсчитал нужную сумму и положил деньги на стойку, словно он был в таверне. Портной убрал монеты, скрылся в соседней комнате, а затем вернулся к Киону с двумя свертками.

– В одном из них та рубашка, что вы раньше примеряли, – пояснил он и протянул свертки барду, – А в другой – ваша одежда, в которой вы пришли.

– Благодарю, – Кион забрал свертки и покинул лавку портного.

Пока мужчина упаковывал его заказ, Кион успел переложить все монеты из карманов в новый кошель и прикрепить его к поясу и сейчас кожаный мешочек покачивался в такт его шагов. Бард принялся на ходу размышлять, что еще ему может понадобиться и вспомнил вчерашний вечер, а точнее, ту его часть, где он провел за открыванием сундука. Каждый раз раскапывать тайник голыми руками – не самая лучшая идея. Нужно бы прикупить какую-то небольшую лопатку или вроде того. Кион вспомнил, что когда забирал мешок в той недружелюбной деревне, он как раз вытащил с него все инструменты для ковыряния в земле. Сам Кион понятия не имел, зачем они, но среди них явно была маленькая лопатка. Если бы бард тогда забрал ее с собой, сейчас не пришлось бы тратить денег на нечто подобное.

Кион направился дальше по улице пружинистым шагом. Впрочем, он все равно не свои деньги тратит, так что можно было не переживать. Бард усмехнулся от этой мысли и похлопал по полупустому новенькому кошелю. Он хотел было направиться в лавку, которая торгует огородными приспособлениями и даже расправил листок с нарисованной картой, как вдруг до него дошло, что он не спрашивал у Марты о подобных лавках, только про портного. Кион досадно закусил губу и спрятал карту обратно в карман. Что ж, придется действовать по-старинке.

Кион пропустил мимо себя нескольких прохожих, оценивая их внешне. Кто бы из них мог знать, как и чем ковыряться в огороде, а значит, часто посещать лавку, продающую лопаты, грабли и прочую ерунду? Богато одетые прохожие явно в эту категорию не входили и Кион с грустью пропускал их мимо себя – все же, общаться с аристократами ему было интереснее, чем с обычными людьми, которые еще умудрялись запинаться в речи.

Кион прошел еще несколько шагов и вышел на небольшой рынок. Открытые лавки зазывали покупателей со всех сторон, а те, в свою очередь, толпились у каждой из них и вся эта толпа создавала шум и гам, а иногда и откровенную давку. Здесь что, какая-то распродажа?

– Здесь всегда так, – ответил Киону мальчишка, которому на вид было лет двадцать, когда бард остановил его и спросил про эту толчею. Затем, не дожидаясь еще вопросов, мальчишка невежливо растворился в толпе.

Кион почесал в затылке, но на всякий случай решил проверить этот небольшой рынок и посмотреть, не продает ли кто из торговцев огородный инвентарь, как назвал про себя Кион скопление грабель и лопат. К его сожалению, в основном все торговали едой – фруктами, овощами, сыром или мясом с колбасами. В каждой лавке продавали что-то съедобное. Возможно, именно поэтому здесь всегда было так много народу, как говорил тот мальчишка.

Кион приуныл и от этого даже купил себе грушу вместо того, чтобы в этой давке просто незаметно ее стащить. Бард вышел на другую улицу, прорывая себе дорогу через людей с помощью локтей, при этом Кион не забывал и про грушу, а когда закончил ее есть, то бросил огрызок прямо в урну, как и любой другой столичный житель.