Воспоминания солдата

Бои, длившиеся неделями, носили ожесточенный характер. Соединения СС, участвовавшие в подавлении восстания, только в оперативном отношении подчинялись войскам СС, но не принадлежали к их составу; они не отличались безупречной дисциплиной. Бригада Каминского состояла из бывших военнопленных, главным образом русских, враждебно относившихся к полякам; бригада Дирлевангера состояла из немецких штрафников, которые должны были искупить свою вину. Когда эти сомнительные элементы вынуждены были не на жизнь, а на смерть вести ожесточенные бои за каждую улицу, за каждый дом города, их моральный дух оказался недостаточно стойким. Сам фон дем Бах однажды, докладывая о наличии вооружения в его частях, сообщил мне о бесчинствах своих подчиненных, пресечь которые он не в состоянии. От его сообщений волосы становились дыбом, поэтому я был вынужден в тот же вечер доложить обо всем Гитлеру и требовать удаления обеих бригад с Восточного фронта. Вначале Гитлер не согласился удовлетворить мои требования. Но даже офицер связи Гиммлера с Гитлером бригаденфюрер СС Фегелейн вынужден был заявить в подтверждение моих слов: «Так точно, мой фюрер, они действительно босяки!» Гитлеру не оставалось ничего другого, как принять мое предложение. Фон дем Бах позаботился о том, чтобы Каминского расстреляли; этим он избавился от нежелательного свидетеля.

Только 2 октября 1944 г. восстание было подавлено. Учитывая, что восставшие склонны капитулировать, я посоветовал Гитлеру придерживаться принципов международного права и обращаться с ними как с военнопленными, чтобы быстрее закончить бессмысленную бойню. Гитлер согласился также и с этим предложением. Генерал-полковник Рейнгардт, ставший 15 августа вместо Моделя командующим группой армий «Центр», получил соответствующую директиву; согласно этой директиве войска и действовали.

В борьбе с повстанцами всегда бывает трудно отличать организованных бойцов от гражданского населения. Об этом пишет сам генерал Бур-Комаровский: «В боях наши командиры с трудом отличали солдат от гражданских лиц. Наши люди не носили военной формы, и мы не могли воспрепятствовать гражданскому населению носить на руках бело-красные повязки. Гражданское население, как и солдаты национальной армии, пользовались трофейным (немецким) оружием, что мешало бережно относиться к боеприпасам. На одного немецкого солдата повстанцы из гражданского населения тратили несколько снарядов и ручных гранат. В каждом поступившем ко мне донесении содержались жалобы на бесцельное расходование боеприпасов»[45]. Так как поляки, кроме того, носили немецкую военную форму, взятую из захваченных у нас складов, то сложность положения немцев, а тем самым и склонность их к беспощадному уничтожению противника все больше увеличивались. Поэтому неудивительно, что и Гитлер, которому Фегелейн и Гиммлер регулярно докладывали о варшавских событиях, часто разражался гневом, отдавая строгие приказы, касавшиеся тактики боевых действий и отношения к жителям Варшавы. Этот гнев нашел свое выражение в инструкции верховного комиссара войск СС и полиции восточной зоны генерал-губернатору Кракова доктору Франку от 11 октября 1944 г.: «Новая политика в отношении Польши. Обер-группенфюрер фон дем Бах получил приказ умиротворить Варшаву, т. е. еще до окончания войны сравнять Варшаву с землей, поскольку это не помешает выполнению военных планов по сооружению укреплений. До начала разрушений из Варшавы должны быть вывезены все виды сырья, текстиль и мебель. Это является основной задачей гражданской администрации»[46]. Об этом приказе, который был отдан по линии СС, я в то время ничего не знал. Впервые я прочел его в 1946 г. в нюрнбергской тюрьме. Слухи о намерении полностью разрушить Варшаву, которые ходили в главной ставке, а также вспышка гнева Гитлера в моем присутствии в связи с событиями в Варшаве побудили меня указать в очередном докладе на необходимость сохранения города, объявленного по приказу Гитлера крепостью, в которой должны укрыться немецкие войска. Тем более важно было сохранить здания потому, что Висла в то время стала уже передним краем, который проходил через город.

Во время неоднократных восстаний в 1943-1944 гг. Варшава и без того была сильно разрушена, а в результате боев с осени 1944 г. и до начала наступления русских в январе 1945 г. были уничтожены ранее уцелевшие здания этого несчастного города.

После капитуляции пленные повстанцы были переданы эсэсовцам. Бур-Комаровский был знакомым Фегелейна, они неоднократно встречались на международных турнирах. Фегелейн о нем позаботился.

25 июля 1944 г. попытка 16-го танкового корпуса русских переправиться через Вислу по железнодорожному мосту у Демблина провалилась. Потери противника составили 30 танков. Мост удалось своевременно взорвать. Другие части бронетанковых войск русских были задержаны севернее Варшавы. У нас, немцев, в то время создалось впечатление, что наша оборона заставила противника приостановить наступление.