Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

- Вам придется срочно выехать в Лондон.

- Как!? - воскликнул я, - я же подробно излагал вам еще в мае причины, по которым я не считаю целесообразным оставаться в Лондоне. Они остаются в силе.

- Знаю, - продолжал Максим Максимович, - и раньше, как вы знаете, я склонен был пойти вам навстречу. Но сейчас положение изменилось, и ваше присутствие в Лондоне крайне необходимо. Суть дела сводится к следующему. К концу лета Л. Б. Красин как будто бы настолько поправился, что уехал из Парижа в Лондон и приступил к исполнению своих обязанностей. К сожалению, однако, улучшение в состоянии здоровья Леонида Борисовича оказалось временным, и дальнейшие перспективы неясны... Работать по-настоящему Красин, очевидно, не может. Ему нужны помощники. Посылать нового советника в Лондон рискованно: при нынешних наших отношениях с правительством Болдуина англичане могут просто не дать ему визы. Поэтому мы пришли к выводу, что единственным разумным шагом является ваше возвращение в Лондон. К счастью, формально мы еще не отозвали вас из Лондона и вопрос об английской визе для вас не стоит. Надеюсь, вы понимаете трудность создавшегося для нас положения и не будете настаивать на оставлении в Москве. Понимаю, что возвращение в Лондон для вас неприятно, но вы должны пожертвовать личными чувствами в интересах государственного дела. Помогите Красину в его работе.

Аргументация M. M. Литвинова была столь убедительна, что мне пришлось согласиться. Так осенью 1926 г. я вновь оказался в стенах нашего лондонского полпредства и опять приступил к исполнению своих обязанностей. Но теперь они несколько отличались от того, чем я занимался в первый год моей дипломатической работы в Англии.

Красин приехал в Лондон с большими планами и надеждами. Здоровье его перед тем значительно улучшилось, и он рвался, пока еще не поздно, приложить свои силы к улучшению англо-советских отношений, которые в тот момент находились в очень напряженном состоянии. В правительственных кругах и в Сити с прибытием Красина также связывались известные ожидания. Л. Б. Красина в Лондоне уважали и хорошо знали по его переговорам с Ллойд Джорджем в 1920 г., результатом которых явилось первое торговое соглашение 1921 г. между Советской Россией и Великобританией. Леонид Борисович сыграл важную роль в ликвидации острого конфликта между обеими странами в связи с "ультиматумом Керзона"{20} в 1923 г. Леонид Борисович в качестве наркома внешней торговли в первые годы после Октября опекал развитие экономических отношений между Англией и Советским государством. В результате в руководящих британских кругах - политических и хозяйственных - Красин приобрел репутацию умного, делового, энергичного человека "здравого смысла", с которым можно договориться по спорным вопросам. И так как людей типа Болдуина и Остина Чемберлена все-таки беспокоило обострение отношений с Советской страной, то они рассчитывали несколько выправить положение, имея в качестве партнера "благоразумного" Красина.

Как бы то ни было, но с приездом Леонида Борисовича в Лондон атмосфера в англо-советских отношениях приняла такой характер, что сделала возможным начало более серьезных разговоров об их нормализации. И Красин сразу решил до конца использовать открывшиеся перспективы. Октябрь 1926 г. прошел у него в настойчивых попытках установить нужные контакты с британской стороной. А я, как его непосредственный помощник, взял на себя всю заботу по подготовке его встреч с нужными людьми, сбору для него необходимых материалов, составлению текстов различных меморандумов, записок, писем и т. д. Мне это очень нравилось не только потому, что работа с Красиным доставляла большое удовольствие, но также и потому, что подобная помощь полпреду являлась для меня прекрасной школой дипломатической работы. Из событий того месяца у меня в памяти с особой яркостью запечатлелись два.