Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

В Сити, однако, - и это является хорошей иллюстрацией возможности предупреждения разрыва - наблюдались несколько иные настроения. Как раз в 1925-1928 гг. англо-советская торговля достигла очень большого размаха, банкиры стали всерьез думать о ее кредитовании. Особенно большую сенсацию вызвало решение известного Мидлэнд-банка (одного из "пяти больших банков Англии"), во главе которого стоял либеральный деятель Маккенна, предоставить 10 млн. фунтов для кредита фирм, торгующих с СССР. По тем временам это была крупная сумма. Соглашение между Мидлэнд-банком и советским торгпредством в Лондоне должно было быть подписано 11 мая 1927 г. Если бы оно пошло в силу, многое могло бы измениться в англо-советских отношениях. Этого ни за что не хотели допустить "экстремисты". Так как правительство все еще не было готово открыто заявить о разрыве англо-советских отношений, группа министров-экстремистов решила немедленно действовать и поставить кабинет в такое положение, чтобы для него не было иного выхода, кроме разрыва. Этот план тем легче было привести в исполнение, что среди министров-экстремистов находился министр внутренних дел Джойнсон Хикс. Так получилось, что 12 мая 1927 г., на другой день после подписания соглашения торгпредства с Мидлэнд-банком, в Лондоне произошло событие, сыгравшее решающую роль в отношениях между Англией и СССР.

С января 1927 г. в политических и дипломатических кругах Лондона появились слухи о том, что "твердолобые" (включая трех "экстремистских" министров) готовят налет на советское полпредство, рассчитывая таким путем спровоцировать разрыв отношений между Англией и СССР. Слухи эти постепенно росли, обрастали конкретными деталями, и к началу мая стало почти несомненным, что налет действительно будет. Неясным оставалось лишь, когда это произойдет и чья дипломатическая неприкосновенность будет нарушена полпредства или торгпредства?

Характерно, что, несмотря на все более сгущающуюся вокруг нас антисоветскую атмосферу, советская колония в Лондоне продолжала жить бодрой и полнокровной жизнью. Нас не смущало враждебное окружение, мы его видели и учитывали. Мы были твердо убеждены, что сумеем ему противостоять, что бы ни случилось. Мы все были бодры, оптимистичны.

Помню, как раз в зиму 1926/27 г. мы с женой устроили у себя на квартире "дружеский салон" с еженедельными встречами более близких товарищей. Это не было повторением предшествующей зимы, о которой я рассказывал раньше. Мы жили теперь не на Бичвуд-авеню, 13, а на Викториа-стрит. И гости у нас были совсем другие. Отношения с тред-юнионистскими лидерами изменились в результате охлаждения отношений между ВЦСПС и Генсоветом тред-юнионов после конца всеобщей стачки. Нашими гостями теперь были работники полпредства и торгпредства. Все в дружеском салоне на Викториа-стрит отличалось легкостью, бодростью, веселой иронией. Был выработан "потешный устав", который начинался так:

Хозяева не занимают гостей.

Гости не занимают хозяев.

Все занимаются сами.

Хозяева не угощают гостей.

Гости не угощают хозяев.

Все угощаются сами.

На практике, конечно, угощенье заготовляла моя жена, но гости тоже часто приносили с собой какое-либо питье или пропитание. Вина допускались, но в таком количестве, что никто не мог перейти границу "оживленного веселья". Во время встреч обменивались новостями, пели, музицировали, рассказывали смешные истории, обсуждали текущие вопросы. Все было проникнуто каким-то высоким духовным подъемом и глубокими надеждами на будущее.

Помню также, как 5 мая 1927 г., в день печати, уже вся советская колония участвовала в устроенной нашей самодеятельностью "живой газете" (они были очень популярны в то время). Было много остроумия, смеха, шуток, музыки и пения, которые много выигрывали от удачного конферансье - А. Гуревича. Но была в "живой газете" и серьезная часть: первый секретарь посольства Д. В. Богомолов сделал очень красочную сводку антисоветских нелепостей из английской прессы, а я прочитал "поэму в прозе" о больших исторических вехах в развитии русской революционной мысли, рисуя фигуры Радищева, декабристов, Белинского, Чернышевского, Плеханова, Ленина.

Так шли дни нашей жизни. А между тем гроза надвигалась.

Налет на АРКОС

12 мая 1927 г. около 4 часов дня отряды полисменов в сопровождении детективов (всего около 200 человек) неожиданно окружили здание по Мооргет-стрит, 49, которое занимали АРКОС{23} и торгпредство СССР, и, ворвавшись внутрь, закрыли все выходы наружу. Несколько сот служащих обоих учреждений, в том числе немало англичан, были арестованы, и часть из них подвергнута личному обыску. Среди арестованных, между прочим, оказались жена поверенного в делах, которая работала в торгпредстве врачом, и моя жена, заведующая лицензионным отделом торгпредства, обе - лица дипломатического ранга, неприкосновенные для британской полиции.