Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

«После этого (т.е. после высылки шестерки в Англию. — И.М.) эмбарго было сразу отменено».

Какое эмбарго? Видимо, только английское, ибо о советском контрэмбарго в рассказе Саймона вообще не упоминается. Опять, мягко выражаясь, «неточность».

Вот в каком кривом зеркале Саймон отразил конфликт из-за «Метро-Виккерс», в котором он играл такую большую, а может быть, и самую главную роль!

В действительности названный конфликт в те годы являлся крупным международно-политическим событием, корни которого уходили в основное противоречие нашей эпохи — противоречие между капитализмом и социализмом. Исход конфликта был, несомненно, большим успехом СССР. Правда, условия окончательного соглашения о его ликвидации носили форму компромисса, в котором обе стороны как будто бы сделали одинаковые уступки. Однако если вспомнить, что британский правящий класс начинал конфликт с надеждой потрясти устои Советской власти, если вспомнить, что английское правительство фактически стремилось к установлению на советской территории режима капитуляций для своих подданных, если вспомнить, что Болдуин, Саймон и К° первые прибегли к оружию эмбарго, рассчитывая с его помощью составить Советское правительство на колени, то станет совершенно ясно, что исход четырехмесячной англо-советской битвы по существу был большой победой СССР. Это имело очень серьезное значение не только для дальнейшего развития англо-советских отношений, но и для международного положения Советской страны.

Подписание торгового соглашения

Прерванные в марте переговоры о новом торговом соглашении были возобновлены 3 июля. Пленарных заседаний сторон не устраивалось — в этом не было необходимости. Но зато комиссии и подкомиссии начали усиленно работать. В этот период с английской стороны основной фигурой стал сэр Хорас Вилсон, который раньше играл очень важную роль в переговорах. Ренсимен совершенно устранился от дела, Колвил в это время был очень занят своим департаментом, все нити переговоров сосредоточились в руках Вилсона, и с ним именно приходилось вести каждодневную борьбу по всем вопросам, связанным с будущим торговым соглашением.

В течение июля и первой половины августа наши переговоры продвигались довольно быстрым темпом.

По вопросу о равновесии платежного баланса уже к концу июля произошло соглашение между сторонами. Была принята схема постепенного выравнивания этого баланса в течение пяти лет, представлявшая нечто среднее между первой и второй позициями наших директив.

По вопросу о наибольшем благоприятствовании и 21-м параграфе после долгих споров к концу августа была согласована формула, которая удовлетворяла обе стороны.

По вопросу о статусе торгпредства также к концу августа было достигнуто единогласие: дипломатические привилегии сохранялись за торгпредом и его двумя заместителями.

В ходе переговоров был также урегулирован вопрос об использовании британского тоннажа для советских перевозок, чему англичане придавали особое значение.

Мы отказались от требования постоянного торгового договора и были готовы подписать временное торговое соглашение.

Таким образом, к началу сентября выработка этого соглашения в основном была закончена. Оставалось лишь произвести последнюю легкую шлифовку текста, и соглашение могло быть подписано в первых числах сентября.

Не тут-то было! Едва работа но самому торговому соглашению подошла к завершению, как английская сторона вновь ввела в игру пресловутые «посторонние вопросы», по сделала это не сразу, а постепенно, рассчитывая, очевидно, что советская сторона легче проглотит горькие пилюли, если они будут предложены ей в порядке очереди. О долгах и претензиях, а также о «Торгсине» Вилсон разговора не поднимал, зато «Лена голдфилдс» опять стала мрачной тенью на пути наших переговоров. Однажды, я не выдержал и весьма резко заметил:

— Я не могу вас понять, сэр Хорас. Вы прекрасно знаете нашу позицию по вопросу «Лена голдфилдс». Вы прекрасно знаете, что мы по этому вопросу не уступим. И тем не менее вы каждый раз вновь подымаете его. К чему? Чтобы портить друг другу нервы? Чтобы задерживать подписание торгового соглашения?

Вилсон развел руками:

— Я прекрасно знаю вашу позицию. Я прекрасно знаю, что вы не уступите. Больше того, я прекрасно знаю, что бессмысленно и даже преступно задерживать подписание торгового соглашения, в котором заинтересованы тысячи английских промышленников, из-за претензии какой-то «Лена голдфилдс». Тут я полностью с вами согласен. Но что я могу сделать? 30 дураков на скамьях парламента кричат об удовлетворении претензий «Лена голдфилдс», а я — чиновник. Я должен выполнять приказ, который мне дает начальство.