Воспоминания советского посла. Книга 2

Дальнейший ход событий описан Саймоном следующим образом: «Полученный мною стенографический отчет о процессе представляет собой удивительный документ (в каком отношении, опять-таки умалчивается. — И. М.). Один из инженеров был оправдан, трое приговорены к высылке из России, двое — к тюремному заключению. Была подана апелляция, но прежде чем она была рассмотрена…»

Вы думаете, Саймон тут скажет, что ровно через девять с половиной часов, после вынесения московского приговора, раньше, чем апелляция Торнтона^{18} и Макдональда была рассмотрена Президиумом ЦИК СССР, британское правительство объявило эмбарго, тем самым явно демонстрируя, что оно хочет войны, а не мира?.. Ничего подобного! Саймон пишет:

«Была подана апелляция, но прежде, чем она была рассмотрена, советские власти сочли «за лучшее выслать всю шестерку в Англию. После этого эмбарго было сразу отменено».

Еще раз: Саймон умалчивает о самом главном. В его изложении нет ни звука ни о советском контрэмбарго, ни об английском похмелье, ни о его попытках войти в контакт с советскими людьми, ни о соглашении между сторонами, достигнутом в целях ликвидации конфликта во время Мировой экономической конференции. Ведь только в результате этого соглашения произошли освобождение Торнтона и Макдональда и взаимная отмена эмбарго! По Саймону же выходит, будто бы британское правительство, уподобившись гранитной скале, бесстрастно выжидало, ничего не предпринимая, естественного хода событий, а советские власти, напротив, без всякой предварительной договоренности с английской стороной, даже без рассмотрения апелляции осужденных, почему-то «сочли за лучшее выслать всю шестерку в Англию». Кстати: четверо инженеров были высланы из СССР по решению суда и сразу после суда, в середине апреля, а двое последних только в июле, как результат соглашения между Саймоном и Литвиновым. Стало быть, и здесь Саймон допускает, мягко выражаясь, «неточность». Далее он прибавляет: «После этого (т. е. после высылки «всей шестерки в Англию». — И. М.) эмбарго было сразу отменено». Какое эмбарго? Видимо, только английское, ибо о советском контрэмбарго в рассказе Саймона вообще не упоминается. Опять, мягко выражаясь, «неточность».

Вот и каком кривом зеркало Саймон отразил конфликт из-за «Метро-Виккерс», в котором он играл такую большую, а может быть, и самую главную роль!

В действительности названный конфликт в те годы являлся крупным международно-политическим событием, корни которого уходили в основное противоречие нашей эпохи — противоречие между капитализмом и социализмом. Исход конфликта был, несомненно, большим успехом СССР. Правда, условия окончательного соглашения о его ликвидации носили форму компромисса, в котором обе стороны как будто бы сделали одинаковые уступки. Однако, если вспомнить, что британский правящий класс начинал конфликт с надеждой потрясти устои советской власти, если вспомнить, что английское правительство фактически стремилось к установлению на советской территории режима капитуляций для своих подданных; если вспомнить, что Болдуин, Саймон и Кº первые прибегли к оружию эмбарго, рассчитывая с его помощью поставить Советское правительство на колени, то станет совершенно ясно, что исход четырехмесячной англо-советской битвы по существу был большой победой СССР. Это имело очень серьезное значение не только для дальнейшего развития англо-советских отношений, но и для международного положения советской страны.

Мировая экономическая конференция

Выше я уже не раз упоминал в связи с урегулированием англо-советского конфликта Мировую экономическую конференцию, собравшуюся в Лондоне в июне 1933 г. Теперь я хочу остановиться несколько подробнее на этой конференции — не только потому что она явилась ареной, на которой произошло восстановление мира между СССР и Великобританией, но также и потому, что названная конференция бросала необыкновенно яркий луч света на тогдашнее состояние капиталистического мира. А это имело непосредственное отношение к ходу и исходу англо-советских торговых переговоров.

Почему была созвана конференция?

Мировая экономическая конференция 1933 г. в Лондоне была второй конференцией подобного рода. Первая происходила 4-23 мая 1927 г. в Женеве. Она была созвала Лигой Наций. На конференции присутствовало тогда около 200 делегатов, представлявших 50 стран. Участники женевской конференции не являлись официальными уполномоченными правительств. Они выступали от имени стран, представляя мировую «общественность» (в частности, среди делегатов были многие лидеры партий II Интернационала).