Воспоминания советского посла. Книга 2

— Здравствуйте! Приветствую вас в Лондоне… Мне так нравится ваше лицо! Мне так хочется, чтобы мы стали друзьями! Не важно, кто вы и кто я. Мы здесь на Мировой экономической конференции и делаем одно общее дело.

Айви Вальтеровна, улыбаясь, ответила:

— Очень хорошо, будем друзьями.

Затем в течение нескольких минут обе женщины оживленно разговаривали о событиях дня и о предстоящем обеде. Леди Хейлшем пригласила новую знакомую приехать на следующий день к себе домой. Под конец леди Хейлшем сказала:

— Давайте представимся друг другу. Я леди Хейлшем. Айви Вальтеровна ответила.

— А я мадам Литвинова.

Эффект был потрясающий. Леди Хейлшем окаменела, глаза ее расширились, затем, не говоря ни слова, она бросилась прочь от А. В. Литвиновой, точно от зачумленной.

Возвращаюсь, однако, к конференции. Вступительное слово на первом заседании произнес Макдональд. Речь его была выдержана в столь свойственном ему стиле церковной проповеди и состояла сплошь из общих, ничего не значивших слов. В частности, — и это было в высшей степени характерно — он совершенно не упомянул в связи с проблемой кризиса о вопросах труда. Зато, вопреки предварительному соглашению с американцами, Макдональд довольно подробно остановился на проблеме межсоюзных долгов, что крайне неприятно подействовало на делегацию США.

Никаких других «больших» выступлений в этот день не было. Заседание 12 июня носило по преимуществу формальный характер. 13 июня начались общие прения, продолжавшиеся три дня.

Первым выступил Даладье. Представляя страну, которая в момент конференции еще сохраняла золотую валюту, Даладье призвал конференцию положить конец валютной войне и повсюду вернуться к золотому стандарту. В качестве средства борьбы с кризисом французский премьер министр предложил заключить международное соглашение об общем сокращении производства и введении 40-часовой рабочей недели. В заключение Даладье воскликнул: «Если сотрудничество между нациями не будет достигнуто, все народы окажутся в пропасти!»

Итальянский министр финансов Юнг также высказался за стабилизацию валют на основе золотого стандарта и особенно подчеркнул важность устранении барьеров для международной торговли, имея в виду прежде всего высокие тарифы США. По примеру Макдональда Юнг, вопреки заключенному ранее соглашению с американцами, подробно осветил вредные последствия неурегулированности проблемы межсоюзных долгов.

Представитель Японии Исии в общем держался в рамках высказываний двух предыдущих ораторов, но особенное внимание обратил на существование барьеров в торговле, сославшись на пример Индии, запретившей импорт японских товаров.

Нейрат, выступив от имени гитлеровской Германии, пытался «разжалобить» членов конференции, описывая тяжелое положение своей страны, что, впрочем, не имело большого эффекта. Он считал, что основной задачей конференции является разрешение кредитно-финансовой проблемы, т. е. предоставление Германии крупных займов из-за границы.

Невиль Чемберлен признавал необходимым стабилизировать валюты на базе золотого стандарта, но предлагал осуществить это не сразу, а постепенно. Он рекомендовал различные меры в целях повышения оптовых цен и требовал снижения таможенных тарифов во всех странах, кроме Великобритании, под тем предлогом, что последняя в результате оттавских решений еще только начинала свое таможенное «вооружение». Она сильно отстала в этом отношении от США, Франции и других держав, говорил Чемберлен, а потому нуждалась не в тарифном разоружении, а в тарифном довооружении.

Характерным было то, что глава американской делегации Хэлл произнес речь, столь туманную и неясную, что никто не понял, чего он хотел. Было очевидно, что по соображениям, о которых говорилось выше, США стремились сохранить за собой полную свободу действий.

Во время общих прений выступило еще несколько десятков ораторов, представлявших капиталистические страны второго и третьего рангов, но ничего нового ими высказано не было. Все они следовали стилю Макдональда, склоняли во всех падежах такие выражения, как «добрая ноля», «сотрудничество народов», «благо народов всего мира» и пр., но все это была лишь парадная шумиха: в выступлениях не чувствовались ни воля к действию, ни понимание истинного положения вещей.