Воспоминания стопроцентного эсперантиста

Итак, после сдачи в 1890 г. государственного экзамена, мне нужно было поискать какую-нибудь должность, не связанную с педагогикой. После года безработного положения я по случаю получил канцелярскую должность в симбирском финансовом учреждении "Казённая палата". Проведя там два года, я получил должность финансового инспектора в районе города Ардатова. Эта должность не требовала слишком много работы и в то же время хорошо оплачивалась и была довольно независимой. Из-за отсутствия в городе каких-либо публичных развлечений я имел возможность много времени посвящать духовным занятиям.

Так я прожил десять лет, когда в 1903 г. неожиданно получил письмо от университетского друга Сергея Ф.Полянского, с которым мы студентами жили какое-то время в Казани в одной комнате. Письмо было написано на каком-то незнакомом мне языке, хотя в учебных заведениях я изучал латинский, греческий, французский, немецкий и немного английский. И странно, не зная языка, на котором оно было написано, я понял почти всё письмо.

В последних строчках письма было сказано, что оно написано на языке Эсперанто[2], и был дан адрес, по которому можно получить грамматику и словари этого языка (Варшава, д-р Заменгоф). По этому адресу я написал д-ру Заменгофу письмо с просьбой прислать необходимые для изучения языка материалы. Вскоре я получил от него наложенным платежом Первую книгу Эсперанто[3], содержавшую 16 правил грамматики, краткий эсперанто-русский словарь и короткий пропагандистский текст об Эсперанто. В бандероли я нашёл также русско-эсперантский словарь, написанный автором[4] языка, несколько эсперантских брошюр для чтения и один номер болгарской эсперантской газеты "Рондиранто" /идущий в кругу/. Получив книги, я положил их в шкаф до лучших времён, но, как часто бывает, другие дела заставили меня забыть о них. Только через несколько месяцев, во время беседы в каком-то обществе об изучении разных языков, я вспомнил о полученных книгах и извлёк их из шкафа.

Вскоре мне предстояла железнодорожная поездка в Казань. Чтоб развлечься в ходе 10-часовой поездки, я положил учебник Эсперанто в карман и за время пути изучил всю грамматику. Это было начало моего занятия языком Эсперанто.

Должен сказать, что я всегда мечтал о поездке за границу, чтоб сравнить тамошнюю жизнь с нашей, но не отваживался осуществить эту мечту, так как не мог бегло говорить ни на одном чужом языке, хотя теоретически знал многие. Это стимулировало мой интерес к идее универсального языка и подготовило хорошую почву для семени, брошенному моим другом Полянским[5]. Поэтому, вернувшись из Казани, я продолжил занятия Эсперанто.

Я начал переводить на русский присланный д-ром Заменгофом роман Лермонтова "Герой нашего времени", переведённый на Эсперанто Кази-Гиреем, сравнивая свой перевод с оригиналом. Лёгкость перевода сильно воодушевила меня и вскоре я написал д-ру Заменгофу, чтоб он записал меня в издающийся им список адресов эсперантистов и попросил дать мне несколько грамматических пояснений, которые не нашёл в его первом учебнике, например, об ударении в словах с полугласными и о порядке слов в Эсперанто. Он любезно ответил на мои вопросы. Представляю гигантский объём его работы, если он отвечал на все подобные вопросы.

Когда появилась очередная серия "Адрэсарой" /список адресов/, я нашёл в ней своё имя, вписанное под N 10167 в серии ХХV новых эсперантистов, присоединившихся к сообществу с 1 января 1904 по 1 января 1905 г. Этот список и адреса, что были напечатаны в полученных мною учебных материалах и журналах, связали меня с "эсперантским миром", который, увы, тогда был слишком тесным.

Я связался с тогдашним центром эсперантской пропаганды в России — петербургским обществом "Эспэро" (надежда) — и через него подписался на несколько эсперантских изданий. В первое время мне сильно помог журнал "Руслянда эспэрантисто" /российский эсперантист/, печатавший пораллельные тексты на двух языках — Эсперанто и русском. Для неопытного эсперантиста такая параллельность очень полезна: она невольно втягивает читателя в понимание текстов и постепенно придаёт ему желаемый опыт.

Но отечественные эсперантские издания обычно мало интересуют эсперантистов, их больше привлекают заграничные издания: ведь цель международного языка — сделать понятными иностранцев, ибо соотечественников люди хорошо понимают на своём национальном языке. Для удовлетворения этого стремления я подписался на "Лумтуро"(маяк) из Америки, "Ла суно хиспана" (солнце Испании), "Тра ла мондо" (по миру), "Ле эспэрантист" и некоторые другие издания, выходившие в то время.