Воспоминания стопроцентного эсперантиста

Издание книги и чрезмерное воодушевление, связанное с Эсперанто, перевернули всю мою жизнь. Во мне зародилась мысль о таком устройстве жизни, при котором работа была бы удовольствием, а не нагрузкой. Я очень сожалел о том, что Эсперанто ещё не столь силён, чтоб мог прокормить своих работников. Если бы он достиг такой степени распространения, мы могли бы иметь многих сотрудников — единомышленников, которые бы полностью и с любовью отдавали силы для расцвета любимой идеи. Но в настоящее время мы видим многих наших талантливых и активных людей, которые ради собственного прокорма растрачивают силы и время на таких работах, которые зачастую вызывают у них только отвращение.

Эти мысли всё больше и больше укреплялись в моём мозгу. И наконец я стал всерьёз задумываться об оставлении финансовой работы, тем более, что моё руководство, видя моё чрезмерное увлечение Эсперанто, неоднократно намекало на сомнительную пользу этого увлечения для служебных обязанностей. Кроме того, в политической жизни после революции 1905 г. восторжествовала реакция, которая с подозрением относилась ко всякой деятельности, не укладывавшейся в рамки обычной жизни.

В то же время мне страстно хотелось побывать на третьем Всемирном Эсперантском Конгрессе, намеченном на август 1907 г. в английском городе Кембридж. Подсчитав всё, что я мог бы выручить, распродав своё имущество, я нашёл, что буду обладать суммой приблизительно в 7000 золотых рублей. Если бы я вложил эту сумму в эсперанто-движение, смогла бы она прокормить меня и ещё несколько человек — постоянных работников? Существуют же эсперантские книжные магазины в Париже и Берлине. Почему же подобный магазин не мог бы существовать в России? И не могла бы моя книга стать основой такого магазина?

Зародившаяся мысль росла всё больше и больше. Одновременно, сделанные объявления о моей книге в разных русских и эсперантских изданиях вызвали довольно много писем с просьбами информации об Эсперанто и заказами на книгу. Это меня сильно ободрило и подтолкнуло дальше мысли в этом направлении. В конце концов "жребий был брошен", и я решил оставить хорошо оплачиваемую должность и отдать все силы Эсперанто.

С 1907 г. я начал понемногу распродавать имущество и готовиться к переезду в какой-нибудь большой город — либо в Петербург (ныне Ленинград), либо в Москву. Чтобы получить второй загранпаспорт и не слишком резко обрывать своё должностное положение, я устроил дело следующим образом. В марте или апреле я объявил своему руководству, что в связи с состоянием здоровья я намереваюсь оставить службу, и попросил дать отпуск на август и сентябрь, а с октября считать меня уволившимся. Получив испрашиваемый отпуск, а по нему — загранпаспорт, я мог сказать: "Рубикон перейдён".

Я СТАНОВЛЮСЬ СТОПРОЦЕНТНЫМ ЭСПЕРАНТИСТОМ

Для меня началась новая жизненная эпоха. Мне тогда было уже 42 года и я пошёл по совершенно неизученному пути. Перед собой я видел только зелёную звезду[8], указывающую направление. Упаковав нераспроданное имущество (в том числе две большие кипы книг "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой") и передав его на сохранение своему хорошему знакомому, в июле 1907 г. я сел на поезд и во второй раз выехал за границу, на кембриджский конгресс. На этот раз я составил для себя более определённый план. Главной целью путешествия стало изучение зарубежной техники книгоиздания и торговли и, при случае, обсуждение с французскими, английскими, немецкими и другими эсперантскими издателями взаимопоставок книг, если я где-либо в России создам специальный эсперантский книжный магазин.

Я выбрал путь в Кембридж через Берлин, Амстердам, Гаагу, далее пароходом через морской пролив. В Берлине на этот раз я провёл только два дня и посетил магазин Мюллера и Бореля, где познакомился с несколькими сотрудниками газеты "Германа Эспэрантисто" /немецкий эсперантист/, в том числе с господами Ю.Борель и Лише. Проезжая Амстердам, я задержался в нём только на один день.

В этом городе меня несколько удивила странная привычка жителей свистеть, идя по улице. Как-то я встретил даже группы из нескольких десятков человек, которые сообща насвистывали разные мелодии. Меня также удивила узость городских улиц.

Из эсперантистов я обнаружил здесь только г-на Биок, который любезно объяснил мне дальнейший путь в Кембридж.

Как и в прошлом году, в Кембридже я нашёл подлинный семейный круг. На вокзале нас встретили местные эсперантисты, которые любезно приняли нас и наши чемоданы и сопроводили до приёмной конгресса. Здесь мы получили конгрессные документы и адреса отелей, которые зарезервировали за нами предварительно оплаченные комнаты. Я получил комнату с полным пансионом в семье, где всю конгрессную неделю провёл с незабываемым удовольствием. У семьи было несколько комнат, которые она уступила участникам конгресса. Местный конгрессный комитет намеренно устроил дело так, чтоб в каждом снятом жилище поселить непременно разнонациональных участников. В нашем доме комнаты получили француз, испанец, англичанин…