Воспоминания Танцующего Облака (СИ)

  Много времени заняло наше умиротворённое шествие. Детей младше семи лет несли на руках отцы. Такие дети ещё не прошли посвящения и не получили магической защиты от злых духов, которые могли подстерегать в предрассветной мгле. Папа хотел было поднять меня на руки, но я отстранилась и с улыбкой покачала головой. Я была Ан Шантин, племянница Вождя, и я не боялась духов. Я гордо вышагивала между родителями, держа их за руки и переглядываясь то с мамой, то с папой.

  Мама выглядела прекрасно. В последнее время её мучили сильные боли в груди и тяжёлый кашель, но сейчас болезнь отступила, мама шла вполне уверенно и глаза её сияли. Отец время от времени ловил мой взгляд и улыбался, а я, глядя на него, думала о том, что не знаю никого, кто плавал бы лучше него. Я желала сделаться таким же уверенным пловцом, как и он, чтобы свободно заплывать далеко в океан и нырять на глубину. Ведь я хочу увидеть город, что спрятан ото всех на дне океана.

  'Нужно попросить Аребе помочь мне', подумала я - 'Богиня ласкова к девочкам, она не откажет мне.'

  Размышляя так, я порадовалась тому, что мы с Каном успели приготовить больше цветочных венков для Богини, чем у нас обоих было пальцев на руках и ногах. Оставалось надеяться, что наш дар придётся Богине по вкусу, и она будет милостива. В конце концов, ведь не просто так моя загадочная знакомая показала мне это чудесное подводное царство. Мне очень хотелось верить, что тому была весомая причина, дающая мне шансы на более близкое знакомство с океанскими жителями.

  Мы приблизились к аконе, и мои мысли сами собой иссякли. Тише стали и окружающие нас ассанте, если только возможно было вести себя ещё более скромно. Здесь нас ждали высокие фигуры Богов, сплетённые из коры и листьев фруктовых пальм, а также другие вещи, которые следовало отнести к океанскому побережью. Несколько мужчин принялись бережно укладывать фигуры на специальные носилки, остальные стали собирать свои поделки. Теперь все действовали быстро, и некоторого шума было не избежать.

  Потянувшись за цветочными плетёнками, в предрассветной темноте я столкнулась с Кангаром. Брат сжал мои ладони, белозубо улыбнулся и поклонился моим родителям. Его мать и отец были недалеко, и он помахал им рукой, показав жестом, что дальше пойдёт со мной. Я изо всех сил закусила губу, удерживаясь от того, чтобы не начать тут же пересказывать ему свой сказочный сон. Кан, заметив выражение моего лица, приложил руку к уху и кивнул, давая понять, что готов выслушать меня позже.

  Вчера мы нанизали пахучие и немножко колючие венки на длинные лозы, сколько поместилось, а остальные уложили в большие корзины, и теперь общими усилиями несли плоды своих трудов, оказавшиеся довольно тяжёлыми. Цветы - мои любимые паучьи орхидеи, белые с жёлтым - за ночь раскрылись ещё сильнее и теперь источали насыщенный сладковато-пряный аромат. Я очень скоро измазалась в жёлтой цветочной пыльце и устала от веса корзин. Плетёные Рашшан, Тауко и Аребе покачивались впереди всех, и, казалось, одобрительно кивали, наблюдая за нашими усилиями.

  Я уже готова была остановиться, чтобы передохнуть, когда рядом с нами возникла Туналилла и перехватила у меня часть поклажи. У неё самой были только её колечки, которые она надела на толстую нить и повязала себе на шею. Я улыбнулась ей, но Туна не смотрела на меня - её серебристые глаза-рыбки буравили моего брата. Кангар же, в свою очередь, полностью проигнорировал её появление.

  Я пригорюнилась. Мне так хотелось, чтобы Кан и остальные ребята из моей стаи подружились, но до сих пор этого не произошло. Так уж сложилось, что Кангар был слишком значимой фигурой, чтобы к нему можно было относиться просто как к ещё одному брату, как к равному. Ведь он был нашим будущим Вождём...

  Ни один человек в племени не был к нему равнодушен. Чаще всего его боялись. Реже находились такие, кто избегал его или вёл себя агрессивно в его отношении. Некоторые же и вовсе открыто его ненавидели, за полученную им по праву рождения власть. Такие ассанте считали передачу главенства в племени по роду Шантин несправедливой.

  Кангар прекрасно обо всём этом знал, и умел распознавать истинное отношение и намерение собеседника за словами и жестами. Он всегда очень спокойно и твёрдо общался как с теми, кто заискивал перед ним, так и с теми, кто делал неприятные и острые намёки.

  Я уважала сильный и гордый дух Кангара, восхищалась его манерами и даже втайне мечтала быть похожей на него. Но Туна была моей сестричкой, и мне было неприятно, что Кан не хочет с ней здороваться. Туна, несмотря на своё порой грубоватое поведение, обладала добрым и сочувствующим сердцем. Не её вина, что она родилась с глазами, в которые опасно долго смотреть.