Воспоминания Танцующего Облака (СИ)

   Задавая безмолвному небу вопросы, и не находя на них ответов, я вдруг ощутила знакомый холодок на коже. Обернувшись, я встретилась взглядом с пылающими зелёным светом глазами призрака. Это была Акеми, моя печально улыбающаяся Акеми. Она здесь, рядом со мной. Она вернулась. Впервые за всё долгое время нашего знакомства, я по-настоящему жалела, что не могу её обнять.

  Воспоминание двадцать второе. Танец Воина

   Посреди жаркой ночи, освещённой десятками костров, Кангар танцует, высоко подбрасывая свой кристальный кинжал. Его глаза закрыты, лицо похоже на застывшую маску. Он кружится, подпрыгивает, припадает к земле, бесшумно и так быстро, что создаётся впечатление стремительной борьбы с невидимым противником. Прекрасное лезвие в его руках мелькает, как маленькая опасная молния, отбрасывает блики света, трепещущие среди языков пламени.

  Вокруг собралось почти всё племя ассанте, все сидят в почтительном безмолвии, не отрывая глаз от танцующего Кана, и только мерный гул барабанов и треск костров разрывают тишину этой ночи. Особенной ночи.

  Кангар Шантин стал взрослым. Он посвящён, он выбрал Путь Воина, и сильный дух отныне ходит за его спиной.

  Посвящение Кангара - одно из событий, которые моя память сохранила на всю жизнь.

  По традиции, в день своего семилетия следовало встать на рассвете, и после серии ритуальных омовений, молитв и подаяний духам, уйти из деревни до самого вечера, проведя все часы, предшествующие таинству, в полной тишине и уединении.

  На закате посвящаемый должен был войти в священный круг огня, составленный отцом-целителем, и в присутствии близких объявить о выбранном им Пути Жизни, попросить благословения у Богов, и попробовать призвать духа, который согласился бы стать его хранителем.

  Кангар рассказал мне, что в тот день проснулся задолго до рассвета. Небо только-только начинало светлеть, наливаясь золотом, а он уже не мог усидеть на месте. Его охватывало радостное волнение и вместе с тем - тревога. Ожидалось, что он встанет на Путь Вождя, сделается прямым преемником Ракатау, его учеником, однако Кангар решил избрать Путь Воина, чтобы овладеть искусством боя, укрепить тело и дух. Он хотел стать кем-то большим, нежели предводитель, он желал быть настоящим защитником своего племени.

  Когда Кангар прошёл сквозь священный круг, внутри огненного кольца его дожидались пятеро: Марагаро, Ракатау, родители Кангара, и я. Я улыбнулась Кану, встретившись с ним глазами, и получила ответную улыбку, совсем тонкую, почти незаметную. Кангар был напряжён до предела, он волновался так сильно, как никогда прежде. Мать и отец протянули руки ему навстречу, Кангар подошёл к ним и поклонился. Шанкитарра, мать Кангара, обняла его и что-то сказала, очень ласково, тихо, и как мне показалось, успокаивающе.

  Маро воздел руки к небесам и заговорил, обращаясь к Богам. Он просил их обратить свои взоры на мальчика, что сегодня становится юношей, одарить его силой и оградить от бед. Он просил их прислать Кангару сильного и справедливого духа-защитника.

  Под конец речи его голос сошёл на шёпот, руки соединились на уровне груди, голова опустилась. Затем Маро резко распрямился, хлопнул в ладоши, и засмеялся. Это означало, что ритуал проходит успешно, и он ощущает благостное влияние высших сил.

  Кангар подошёл к нему, опустился на колени, и стал тихо произносить речь, предназначенную небесным покровителям. Он говорил долго, горячо, с заметным волнением.

  После они с Маро воздвигли большую глиняную чашу посреди круга, и Маро подал нам, свидетелям посвящения, знак подходить.

  Каждый приготовил что-то в дар духу-хранителю Кангара. Полагалось, что дары, сделанные от всего сердца, вызовут расположение духа, и он примет посвящённого под свою защиту.

  Первыми к чаше подошли родители Кана. Мне не удалось разглядеть, что положил в чашу отец Кана, но он простоял у чаши много больше положенных тридцати ударов сердца, и я подумала, что для него сегодняшний день так же важен, как для Кана. Наверняка он очень волнуется за сына и надеется на милость Богов.

  Шанкитарра принесла в дар праздничную рубашку красивого алого цвета, расшитую мелкими ракушками и осколками кораллов. Согласно обычаю, она смастерила и расшила её собственными руками.

  Я же опустила в глубокое дно чаши ожерелье с акульими зубами и кораллами - талисман силы. Много дней я потратила, чтобы отыскать равные по размерам и форме детали и собрать это ожерелье как можно более аккуратно.

  Последним к чаше подошёл Вождь, и положил поверх остальных даров наконечник копья, по виду довольно старинного, сделанного из красивого светлого металла.

  Затем каждый из нас оцарапал палец об острый край чаши, совсем чуть-чуть, но так, чтобы дары окропились кровью. Это была редкая и дорогая жертва, означающая, что вместе со всеми этими вещицами мы дарим часть своей жизни.