Воспоминания. Том 1. Сентябрь 1915 – Март 1917

Жизнь А.А. Вырубовой была поистине жизнью мученицы, и нужно знать хотя бы одну страницу этой жизни, чтобы понять психологию ее глубокой веры в Бога и то, почему только в общении с Богом А.А. Вырубова находила смысл и содержание своей глубоко-несчастной жизни. И, когда я слышу осуждения А.А. Вырубовой со стороны тех, кто, не зная ее, повторяет гнусную клевету, созданную даже не личными ее врагами, а врагами России и Христианства, лучшей представительницей которого была А.А. Вырубова, то я удивляюсь не столько человеческой злобе, сколько человеческому недомыслию... И когда Императрица ознакомилась с духовным обликом А.А. Вырубовой, когда узнала, с каким мужеством она переносила свои страдания, скрывая их даже от родителей; когда увидела ее одинокую борьбу с человеческой злобой и пороком, то между Нею и А.А. Вырубовой возникла та духовная связь, которая становилась тем большей, чем больше А.А. Вырубова выделялась на общем фоне самодовольной, чопорной, ни во что не веровавшей знати. Бесконечно добрая, детски доверчивая, чистая, не знающая ни хитрости, ни лукавства, поражающая своею чрезвычайною искренностью, кротостью и смирением, нигде и ни в чем не подозревающая умысла, считая себя обязанной идти навстречу каждой просьбе, А.А. Вырубова, подобно Императрице, делила свое время между Церковью и подвигами любви к ближнему, далекая от мысли, что может сделаться жертвою обмана и злобы дурных людей... Вот почему, когда пронесся слух о появлении "старца" Распутина, А.А. Вырубова встрепенулась и была одною из первых, побежавших ему навстречу. В этом порыве сказалось столько же желание найти в общении со "старцем" личную духовную поддержку, сколько и желание дать ее несчастной Императрице. При каких обстоятельствах произошло знакомство Императрицы с Распутиным, я не знаю; но знаю, что, прежде чем познакомиться с ним, а затем и в последующее время, после знакомства, Императрица, не доверяя собственному впечатлению, запрашивала отзывов о Распутине у Своего духовника, имевшего в глазах Ее не только личный, но и церковный авторитет. Это обстоятельство упускается из виду, или умышленно замалчивается, между тем имеет чрезвычайное значение. Авторитет духовника был в глазах Императрицы настолько высок, что связывал личную волю, исключал свободу личного мнения, обязывал к беспрекословному послушанию, был, словом, таким, каким и должен быть в глазах каждого истинно верующего православного, претворяющего религию в жизнь. И совершенно понятно, что Государыня увидела в лице Распутина того, кто был "старцем" не только в глазах широких масс населения, но и в глазах Ее духовника... В Своем отношении к Распутину Императрица стояла на такой же высоте, на какой стояла вся "Святая Русь" пред келией старца Амвросия Оптинского или хибаркою преподобного Серафима... В этих отношениях находила свое лучшее выражение вся красота нравственного облика Императрицы, Ее глубочайшая вера, Ее смирение, преданность воле Божией... Эта черта, свойственная только русскому человеку, ищущему, в момент душевной боли, общения со святыми людьми, старцами и подвижниками, вместо того, чтобы "рассеяться" и бежать в гости, или в театр, так глубоко бы сроднила Императрицу Александру Феодоровну с русским народом, если бы между Нею и народом не была воздвигнута врагами России и династии стена, скрывавшая Ее действительный облик, если бы целая армия, в миллионы рук, не трудилась бы над этой преступною работою... Не вызывал сомнения у Императрицы Распутин еще потому, что составлял именно то явление русской жизни, какое особенно привлекало Императрицу, видевшую в его лице воплощение образов, с коими Она впервые ознакомилась в русской духовной литературе.

Этот тип "печальников", "странников", "юродивых", обнимаемых общим понятием "Божьих людей", был особенно близок душе Императрицы. Короче говоря, Императрица Александра Феодоровна была не только Русскою Императрицею, но и Русскою женщиною, насквозь проникнутою теми свойствами, какие возвеличили образ русской женщины и возвели Ее на заслуженный пьедестал.

И с этого пьедестала Императрица не сходила и выполнила Свой долг пред Россией, пред церковью и личной совестью до конца. И если, тем не менее, Она не была понята русским народом, то только потому, что была не только выше общего уровня Своего народа и стояла на такой уже высоте, какая требовала духовного зрения, чтобы быть заметной.

Глава LXVII. Дурная слава Распутина и ее последствия

О Распутине так много говорилось и писалось, что для того, чтобы разобраться в его истинном облике и раскрыть игру тех, кто окружал его с заведомо преступными целями, выполняя задания интернационала, необходимо сперва установить резкие грани, отделявшие известные периоды его жизни до и после появления в Петербурге.