Воспоминания. Том 2

Не разрушилось лишь то, что и не могло разрушиться, что не подлежит никаким человеческим влияниям, что не поддается и натиску сатанинских сил, пред чем бессилен и сам диавол – не разрушилась Церковь как Божественное установление, но Православная Церковь как земная организация – уничтожена, и в этом мы убедимся из последующего изложения.

ГЛАВА 41. Гонения на Церковь

Правда сильнее лжи, и нет ничего, что бы могло укрыть ее, тем более победить. Как ни изощряется советская цензура, не только не пропускающая правды за пределы России, но и подменивающая правду сознательной ложью, однако все эти попытки не достигают цели. Правда находит пути, чрез которые пробивается наружу и громко говорит о себе. И не ее вина, если ей не верят...

Вот несколько свидетельств гонения на Церковь, заимствованных из частных писем и официальных сообщений прессы:

"...в Совдепии теперь страшное гонение на Церковь... Возвратились времена Юлиана отступника или иконоборчества. В руку гонителям играют расколы. В Киеве образовалась новая раскольническая церковь – украинская. Украинцы (светские) в прошлом октябре (1921 г.) собрались толпой и "рукоположили" митрополитом священника с Соломенки[14] Василия Липковского, а он стал рукополагать епископов "без монашеского стажа".

Появилось, таким образом, две иерархии: православная и украинская. Епископов украинских набрали очень много из светских, женатых; они ходят в штатском платье, стригутся. Епископы рукополагают священников, себе подобных. Последние ведут отчаянную борьбу за приходы с прежними священниками. Смута невероятная, и все ширится. Украинцы захватили Софийский собор, Андреевскую церковь, Военный собор на Печерске, Ильинскую церковь на Безаковской улице, Петропавловскую на Подоле. Предержащая еврейская власть им покровительствует по понятным причинам... Епископ Алексей – в тюрьме. В будущем трудно ожидать скорого успокоения... Церковное служение на украинской мове производит крайне неприятное впечатление... У украинцев славянский язык изгнан совсем, вся служба в "перекладе". Поэтому нелепые слова и обороты на каждом шагу режут ухо... В Москве смута еще острее, чем в Киеве. Во главе раскола стоит растриженный епископ Антонин (Грановский)..." (19 июля 1922 г.)

"...Вы, конечно, знаете, что, например, мощи святых свезены со всей России в Москву, в виде анатомического материала и помещены в Музее Комиссариата народного здравия (здравкома, по-большевически) на Петровке № 15. Туда попали и мощи Святителя Иоасафа. Киевских мощей еще не трогали ввиду заигрывания с украинцами, образовавшими особую коммунистическую церковь. С весны сего года, когда понадобились церковные ценности, гонение на православие приняло усиленные размеры..." (10 сент. 1922 г.)

"... На православную Церковь обрушился сатанизм в лице большевиков... Мы слабы и разбиты... И.д. Митрополита Киевского, патриарший экзарх, безвластен и безгласен. Жиды – правители Киева. Гамарник, Лившиц и Михайлик – играют им, как пешкой, помыкают, как помелом, и он обязан являться к ним по первому вызову. Громадную, но весьма вредную роль в епархиальном совете играет протоиерей Гроссу, оппортунист, приспособляющийся к большевичеству. Экзарх действует всецело по его указаниям. Юрисконсультом епархиального совета состоит жид, который сносится с большевической властью и дает кому нужно взятки. С помощью взяток епархиальный совет получил обратно в свое ведение социализированный свечной завод. Митрополит прошлой осенью дал подписку, что священники не будут ни крестить, ни венчать, ни хоронить без предварительного разрешения большевической власти. Своей системой гражданских браков и разводов большевики совершенно разрушили христианскую семью. Преподавание Закона Божия лицам моложе 18 лет воспрещено под строжайшей ответственностью. Таким образом, весь школьный возраст изъят из-под влияния религии. Церковные ценности заграблены, причем не остановились даже пред разбитием окованного серебром престола Владимирского собора. Храм пришлось переосвящать... Я был членом поместного собора в Киеве в 1918 г. и вынес крайне тяжелое впечатление. На соборе веяло злым духом ненависти и вражды. Украинцы прямо бешенствовали. А мы ведь собрались во Имя Христа, Который сказал: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга" (Иоан. 13, 34).

Я до сих пор прихожу в ужас, когда вспомню этот собор. Я опасаюсь, что без православного монарха, при соборном строе, наша Церковь рассыпется и появится столько церквей, сколько будет поместных соборов. Отчасти это наблюдается и теперь. На развалинах русской Церкви кроме бесчисленных сект, до жидовствующих включительно, мы имеем: старообрядческую, единоверческую, никонианскую, живую, красную, якобы "древне-апостольскую", и украинскую церковь. Итого уже шесть! Что же будет дальше?!" (8 ноября 1922 г.)