Воспоминания. Том 2. Март 1917 – Январь 1920

А между тем Промыслительный Перст Божий точно подчеркивал в моем сознании великие и богатые милости Господни, явленные надо мной, и я увидел их там, где прежде их не замечал. И опоздание в Екатеринодар, и гибель моего багажа, и многое прочее, что оценивалось мной с других точек зрения, приобрело теперь тот смысл, какой оправдывал каждое из этих явлений и приводил их к благу. Люди, сохранившие свой багаж и довезшие его до самого Новороссийска с чрезвычайными хлопотами и расходами, не были впущены с ним на пароход, прибывшие в Новороссийск задолго до отхода парохода "Иртыш" и заручившиеся хорошими местами, вынуждены были прожить в Новороссийске почти все свои сбережения и ехали за границу нищими. Имея только 50 тысяч деникинских денег, я не мог бы продержаться в Новороссийске даже недели, ибо там счет велся не на рубли и копейки, а на тысячи и десятки тысяч; прибыв же туда за три дня до отхода парохода, я, в результате, вез с собой больше денег, чем самые богатые из моих друзей и знакомых, и имел даже возможность помогать им. Слава Богу за все!

Переполненный пассажирами "Иртыш" медленно отчалил от пристани, направляясь сначала в Феодосию и Ялту, а затем в Константинополь.

Я стоял на палубе, не отрываясь от родных берегов, которые стали постепенно заволакиваться туманом, пока не скрылись от моего взора. Рвалась последняя видимая связь с Россией...

Что ожидает меня впереди, что даст завтрашний день?! Об этом я не думал. Я бросался в омут неизвестного, вручая себя водительству Промысла Божия, отдаваясь течению той беженской волны, какая бросала меня с одного места на другое, пока не выбросила меня окончательно из России. Может быть, не я один почувствовал в момент своего последнего прощания с Россией, как она была дорога, как бесконечно горячо мы ее любили и как невыразимо тяжела была эта разлука с нею.

16 января 1920 года был последним днем моей жизни в России. Впереди была новая жизнь за границей, новые люди, новое дело, наступал третий период моих скитаний, описанию которых посвящен III том моих "Воспоминаний".

Однако прежде чем перейти к дальнейшему изложению, я хотел бы спросить, чему же научила меня революция, что вывез я из России и что привез с собой в Европу? Нищими оборванцами, внушавшими одним сожаление, а другим презрение, явились русские беженцы в Европу униженные и обесславленные, но то духовное богатство, какое они, получив от Бога, вывезли из России, никакие дьявольские силы, ни сам сатана, не были в силах отнять у них.

"Даром получили, даром и давайте", – заповедал Спаситель. Ничего нового не прочтут русские в последующих главах: революция отрезвила опьяненных ею, смирила гордых, сокрушила кумиры, разоблачила вековую ложь, и ни в самой России, ни за рубежом нет русских, продолжавших бы верить той лжи, жертвой которой они стали. Но то, что стало известным ценою таких великих ужасов русским, то еще неизвестно Европе. И может быть последующие главы, диктуемые долгом к ближнему и опасением за его участь, откроют глаза самонадеянным европейцам и пригодятся им. Дай Бог!

Часть вторая

ГЛАВА 26. Развал России

Выброшенный за борт государственной жизни, находясь не у дел в положении "старорежимного" чиновника, какие с приходом "новой" власти не только перестали быть ей нужными, но и жестоко преследовались и предавались казни, я мог только украдкой, со стороны, наблюдать картину развала России.

Что же происходило там, "на верхах", чем был занят правительственный аппарат, куда вели Россию ее "новые" вожди?!

Происходило завоевание русского народа жидовством, впереди стояли гонения на Православную Церковь, расхищение несметных богатств России, поголовное истребление христианского населения, мучения, пытки, казни, воскресали давно забытые страницы истории, о коих помнили только особо отмеченные Богом люди, выделявшиеся своею мудростью даже среди глубоких ученых. Предупреждали о наступлении этого момента преподобный Серафим Саровский, Илиодор Глинский, Иоанн Кронштадтский и мудрецы-миряне, один перечень имен которых мог бы составить целую книгу, но им никто не верил... Голоса их заглушались жидовской печатью и той "интеллигенцией", какая сознательно и бессознательно служила жидам и без помощи которой были бы немыслимы никакие революции, всегда имевшие одинаковую цель и одинаковые задачи, сводившиеся к уничтожению христианства, его цивилизации и культуры и к мировому господству жида.

И когда наступил этот давно предвозвещенный момент, то его не только не узнали, а наоборот, думали, что "новыми" людьми строится "новая" Россия, создаются "новые" идеалы, указываются "новые" пути к достижению "новых" целей... Везде и повсюду только и были слышны "новые" слова, люди стали говорить на "новом", непонятном языке, и с тем большим изуверством и ожесточением уничтожали все "старое", чем больше стремились к этому "новому", с коим связывали представление о земном рае.