Воспоминания торговцев картинами

– У вас наверняка есть полотна друзей вашей молодости… Работы Писсарро, Сезанна… – заметил я.

– Конечно! У меня есть «сезанны», «писсарро», «виньоны». Вы хотите их посмотреть?

– С удовольствием… А вы не думаете их продавать?

– Господи, да! А вы могли бы стать покупателем?

– Я не говорю «нет».

– Подождите!

Он сходил в соседнюю комнату и принес оттуда с дюжину холстов.

– Дайте мне тысячу двести франков – и можете забрать все!

Я поспешил принять его предложение.

В этот момент художника позвал женский голос. Он прошел в комнату рядом, и я услышал такой диалог:

– Ты получил деньги?

– Да, получил; он не торговался. Это гораздо лучше, чем последняя котировка…

Я был весьма заинтригован. Что это за котировка картин?

Пока Монтийяр свертывал холсты, я продолжил беседу:

– Кстати, нет ли у вас под рукой котировки? Мне хотелось бы получить сведения о работах Сислея.

Он достал из кармана отпечатанный типографским способом листок, напоминающий газетную гранку, и прочитал: «Котировка импрессионистов. „Ренуары“ понижаются. Отсутствие спроса на „сислеев“. Цена нескольких предложенных „писсарро“ и одного „сезанна“ снизилась на 10 %. Никакого рынка для „виньонов“. С трудом идут „моне“».

– Где можно подписаться на эту котировку? – спросил я в полном изумлении.

– Не знаю. Мне передал ее один мой старый друг, газетчик.

По возвращении в Париж я отнес свое приобретение к мастеру по дублированию холста.

– Эти вещи я обнаружил в Жифе, – сказал я.

– В Жифе? Там у меня есть один клиент, журналист. Вот уже пять или шесть лет он твердит мне о картинах Сезанна и Писсарро, которыми владеет один из его друзей. «Я придумал одну штуку, – рассказывал он, – чтобы заполучить их однажды по дешевой цене, и надеюсь, что скоро принесу вам эти картины для подбивки нового холста». Вот забавно, если это и есть те самые вещи!..

Представляю себе, какую мину состроил находчивый друг, когда, явившись к Монтийяру с еще более удручающей котировкой, чем предыдущие, он услышал, как художник с торжествующим видом произнес: «Представьте себе, один дурачок…»

Через несколько недель у одного торговца картинами я увидел человека, находившегося в состоянии крайнего возбуждения; как мне сказали, это был Орельен Шолль.

– Что с вами? – спрашивали у него присутствующие.

– Можете ли вы поверить, что какой-то проходимец выманил у старого художника, моего друга, целую партию работ Сезанна и Писсарро?

* * *

Никогда не надо пытаться направлять любителя искусства. Следует воздерживаться от того, чтобы объяснять ему сюжет, втолковывать смысл картины и т. д. В связи с этим на память приходит случай, когда один коллекционер прислал мне фотографию картины. «Я хотел бы иметь пару к тому кубистскому полотну, которое я когда-то купил у Вас и в котором узнал пейзаж Кастилии, – писал он. – Я никогда не видел, чтобы подобным образом передавали атмосферу этой страны». Не откладывая дела в долгий ящик, я объяснил ему в ответном письме, что на холсте изображен не пейзаж, а «Человек, играющий на гитаре».

Я ждал слов благодарности, но вместо них картину мне вернули обратно.

Приведу еще один пример того, как может влиять на любителя название картины.

Я устроил выставку Сезанна, где фигурировало полотно, написанное на пленэре и изображающее обнаженных женщин рядом с персонажем, своим одеянием напоминающим пастыря. Холст был помещен в раму, с которой забыли снять старую табличку, гласившую: «Диана и Актеон». В газетных отчетах картину описывали таким образом, словно речь действительно шла о купании Дианы. Один художественный критик превозносил даже благородство позы богини и целомудренный вид окружавших ее дев. В частности, он восхищался жестом служанки, которая у входа на поляну простерла руку, будто хотела сказать: «Поди прочь!» «В этом движении узнаешь раздраженный жест оскорбленной невинности», – добавлял критик. Картина очень понравилась одному из моих клиентов:

– Если бы у меня уже не было выдающегося полотна Тассера «Купание Дианы», я обязательно приобрел бы эту картину.

Через некоторое время ко мне обратились с просьбой дать для какой-то выставки «Искушение святого Антония» Сезанна. Я пообещал послать этот холст, но, поскольку его вскоре купили, я отправил вместо него так называемую «Диану и Актеона»; на сей раз на раме не было никаких подписей. Но так как все ждали «Искушение святого Антония», картина была включена в каталог именно под этим названием. Поэтому на страницах одного журнала произведение описывалось таким образом, словно речь шла об «Искушении святого Антония». Там, где раньше восхвалялось благородство Дианы, художественный критик обнаружил колдовскую и в то же время коварную улыбку дочери Сатаны. Негодующий жест служанки превратился в бесстыдный жест обольщения. Лже-Актеон стал исполненным пафоса святым Антонием.

В последний день выставки пришел любитель, отвергнувший картину раньше, когда она называлась «Диана и Актеон». Он держал в руках упомянутый мной журнал и с торжествующим видом говорил:

– Я только что купил «Искушение». Какой потрясающий реализм!