Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова

Все ответственные должности занимают граждане жидовского происхождения (обрезаны). Их сотрудниками вся бывшая босовня, воры, мошенники, уголовные преступники, беднота и русские христопродавцы. Остальные слои в состав общества не входят и считаются неблагонадежным элементом и даже вредным; на него, главным образом, легло все бремя налогов, существующих в совдепии.

Ты, вероятно, себе не представляешь налоговых ужасов, проводимых в Совроссии. Я до осени не имел даже стола, кровати, скамеек и т. д… Словом, спали на полу, кушали из кастрюли по очереди, за неимением ложек и тарелок: обед состоял из кукурузной муки (мамалыга и лепешки из муки пополам с ячменем); и в то же время подлежал налогам… зимой уплатил "труд-гуж-налог" по 30 миллионов за душу; летом душевой — 270 миллионов рублей; в сентябре — 5 700 000 рублей подоходно-преимущественный и т. д. Крестьянство вообще облагается вовсю, и все это идет на поддержание агитации за границей и обогащение "красного дворянства".

В Совроссии есть два общества: привилегированное и крепостное-рабское. Второе по численности преобладающее, между собой враждующее, особенно второе, за которым перевес и сила в будущем, которое с нетерпением ждет случая (войны) для уничтожения жидовско-хамского царства.

Армия (красная) состоит из призывников, которых до призыва обучают и они отбывают лагерные сборы; все командные должности и ответственные посты занимают красные дворяне из жидов.

Общество нравственно пало до неузнаваемости, его нечеловеческая, скотообразная жизнь превратила в полудикое, слепо повинующееся животное, оно нравственно убито навсегда. Правда, в городе можно видеть общество разодетое, разукрашенное золотом, это жены и мамаши главных заправил государства. Бывают и вечера и балы, тоже в названном обществе. Остальное полуголое, оборванное, исхудалое, босое, униженное до неузнаваемости, запуганное, еле таскающее ноги, добывает непосильным трудом хлеб…

Религия свое отстояла: массы ее поддержали и сейчас идет по старому…

Словом, я затрудняюсь тебе все написать… одно скажу, что главная масса кричит караул, призывает помощь, но ее нет. Малейшие новости о свержении кабалы коммунизма страшно интересуют общество, оно ждет начала этого. Общество проклинает Англию и Францию за то, что они оттягивают и не приступают к ликвидации хамской России…

Сие письмо пошли в Париж, в русскую газету или в штаб Врангеля: пусть весь мир знает, что мы кричим о помощи…" (Новое Время, 14 дек. 1923 г. № 792.)

В "Кубанце" находим выдержки из ряда писем, полученных с Родины казаками Кубанской дивизии, работающими в районе Вранье.

Приводим некоторые из них, как наиболее характеризующие быт и настроение нашей южной деревни.

"24 октября 1923 г.

…Новостей особых нету. Грабежи идут вовсю. Порядки, порядки. Живемо, яко горох при дорози. Хто ны схоче, той и не щипне. Да, живемо так, як Бог велит, чисто по граждански. У нас сейчас землю делят. Думаем ихать орать, а хочь боронить… Спряглось 6 граждан. Вот яка наша типерь работа. Перед Покровом забралысь ночни гости до нас у хату — пишлы не в дверь, а прямо в викно, — та в сундук, тай забралы мою одежу и жены моей, та типерь и живем на прочих правах…"

"4 сентября 1923 г.

…Трудно жить на свете — такой камень, что нельзя с души скинуть. Ну ничего, може он оторвеця… Такое воровство, что нельзя жить. Все воры вооружены. Нам нельзя и ложи держать во дворе… Стоят пара волов 200 миллиардов, одна коняка 20 миллиардов, 1 пуд пшеницы 130 миллионов, сапоги 7 миллиардов. Нельзя жить. Сарпинки аршин… 180 миллионов. Такая жизнь, что волосы дыбом становятся. Голые и босые… Я жалею, что не там, ну вертаться нельзя, а ждем вас… Я посылаю письма доплатни, потому в нас хоть и миллионы, но не за что торгувать. Скота нет, хлеба хватило на насинья. Так живем, тай только робым кому то…"

"16 сентября 1923 г.

…Фунт хлеба 10 миллионов, а паршивая селедка 100 миллионов, а о кожевенном товаре и мануфактуре я и писать не буду… Все голы, все босы. Один исход — приобретаем мануфактуру и кожи своими руками, свое изделие, — тем и одеваемся и обуваемся. Увы темна страна, увы бедна она, увы несчастна она, увы в слезах жалких она, увы несчастной нет покрова, забито кругом темной мглой. Припев — взойди о ясное солнце, о ясное солнце, вечерняя заря… Заря не взошла…"

"18 сентября 1923 г.

…Теперь, на это лето, на 24-й год все отказываются от земли — невозможно пользоваться землею, дюже сильный продналог. Теперь-то мужики говорят: "Кабы откуда-нибудь перевернулась власть, так мы кольями били жидов, это они нас мутят…" (Новое Время, 3 января 1924 г., № 809.)