Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова

"В Петрограде, как и во всей России, закрыты синодальные и монастырские типографии, причем уничтожен церковно-славянский шрифт, вследствие чего церковь лишена возможности печатать церковные книги." (9 октября 1921 г., № 9.)

"В Петрограде снова запрещены крестные ходы и видные пастыри арестованы. Для охраны церковного имущества всюду организованы так называемые коллективы верующих. Все храмы, подворья и часовни, где таких коллективов нет, закрываются." (Там же.)

"В Москве со стороны властей идет сильное гонение на Церковь. Имя Божие хулится, мощи святых угодников выбрасываются, и пред ними совершают кощунства. В Троицко-Сергиевской лавре настоятель и вся братия разогнаны." (Там же.)

"Петербургская Правда" сообщает, что к началу 1921 года советами было разграблено 673 монастыря, отнято у них 827 тысяч десятин земли, изъято 4 миллиарда рублей. Кроме всего перечисленного, было национализировано 84 завода, 436 ферм, 602 скотных двора, 1112 доходных домов, 704 подворья, 304 пасек, 277 больниц и приютов." (12 декабря, 1921 г., № 20.)

"Большевики уже не скрывают, что на почве отобрания драгоценностей из церквей в России разгорается упорная борьба… Русская Православная Церковь входит в новую полосу гонений со стороны палачей России. Нападки большевиков, поначалу осторожные, прямо направляются на Патриарха… На местах назначены специальные комиссары, ведающие отобранием ценностей; в своем донесении из Киева комиссар Серафимов, поставленный во главе этого дела, доносит, что при осмотре ризницы Киево-Печерской Лавры им обнаружены среди прочих сокровищ две митры, оцененные в 70-м году в 50 миллионов рублей… Беспорядки на почве отобрания из церквей утвари и драгоценностей продолжаются. Учащаются случаи столкновений безоружной толпы с вооруженными отрядами Чека. В Петрограде прихожанами устроено дежурство около Александро-Невской Лавры и некоторых церквей, дабы предупреждать набатным звоном прихожан о приближении красных грабителей. Особенно напряженным стало положение после устроенного ночью ограбления Казанского собора." (10 апреля 1922 г., № 36.)

"В одном из магазинов еврейских улиц Перы, русские евреи братья Меримские откупили оконную выставку и выставили на продажу скупленную ими у внешторга большевиков церковную утварь: чаши, дарохранительницы, потири, лжицы, ризы и пр… Итальянский офицер контрольного пункта, осматривающий прибывающие из России пароходы, сообщает, что он лично видел ящики, набитые серебряной и золотой церковной утварью: чашами, дискосами, углами евангелий, крестами и пр., наложенными в спешке кое-как, причем по оставшимся следам можно с уверенностью сказать, что для большей вместимости они уминались ногами. В Нарве арестован эстонский дипломатический курьер, пытавшийся провезти через границу скупленное им у спекулянтов серебро, "изъятое" из церквей." (24 апреля 1922 г., № 38.)

"Печатаем ниже сведения, почерпнутые в письмах из России и относящиеся ко времени Пасхальной недели. Наш корреспондент пишет:

"Террор" свирепствует вовсю и главным образом направлен против священнослужителей и всех близко стоящих к Церкви. Священников арестовано огромное число в связи с обобранием церквей. Все они томятся в чрезвычайках и тюрьмах, и судьба их неизвестна или, скорее сказать, слишком известна. Гонение на Церковь производится открыто. Большевики стараются подорвать последнюю основу русского народа и его силу — Церковь. Из церквей забрали все, что может так или иначе представить ценность на международном рынке: все ризы с икон, все священные сосуды, паникадила, подсвечники, лампады, иконы — ценные как исторические или художественные произведения и т. д. По выражению авторов писем, больно смотреть на наши церкви, где некогда все блистало, сверкало и горело, теперь они погружены во мрак, с кое-где только-только сохранившимися ликами святых, с болью и упреком смотрящими на то, что творят руки человеческие.

Весь мир — и прежде всего весь христианский мир — должен был бы протестовать против такого поругания святынь.

Мало было большевикам убивать материально русский народ, довести его до ужасов голода, болезней, погромов, побоищ, чрезвычаек — они взялись теперь за его душу, за его веру — за Церковь. Мало им было убить несколько десятков епископов и несколько сотен священников — они хотят их всех уничтожить.

В письмах пишут: "Священников арестовано множество" — так значит уже действительно тысячи, ведь в Совдепии никого не удивишь арестами или убийствами. Повторяем, недопустимо, чтобы на Западе весь христианский мир не заявил громко своего протеста против такого кощунства и поругания Христианской Веры, не говоря уже о гибели стольких невинных жертв — пастырей церкви, стойко принимающих свой мученический венец." (1 мая 1922 г., № 39.)