Воспоминания (Царствование Николая II, Том 2)

С Ее тупым эгоистическим характером и узким мировоззрением в чаду всей роскоши русского двора довольно естественно, что {251} Она впала всеми фибрами своего "я" в то, что я называю православным язычеством, т. е. поклонение формам без сознания духа - проповедь насилием, а не убеждением, или поклоняйся, или ты мой враг и против тебя будет мой самодержавный и неограниченный меч; Я так думаю, значить, это так; Я так хочу, значит, это правда и правда - мое право. При такой психологии, окруженной низкопоклонными лакеями и интриганами, легко впасть во всякие заблуждения.

На этой почве появилась своего рода мистика - Филипп, Серафим, гадания, кликуши, "истинно русские" люди. Чем больше неудач, чем больше огорчений, тем более душа ищет забвения, подъема оптимизма в гадании о будущем. Ведь предсказатели всегда, особенно царям, говорят: потерпи, а потом ты победишь и все будут у ног твоих, все признают, что только то, что исходит от тебя, есть истина и спасение... ( ldn-knigi: см. книгу на нашей стр. о. Георгий Шавельский "Воспоминания последнего Протопресвитера Русской Армии и Флота" Нью-Йорк  1954 г. Том 2, стр. 256, 257 и дальше)

Если бы Государь имел волю, то такая жена, как Александра Феодоровна была бы соответственная. Она жена Императора и только. Но несчастье в том, что Государь безвольный. Кто может иметь на Него прочное и непрерывное влияние? Конечно, только жена. К тому же Она красива, с волею, отличная мать семейства. Может быть Она была бы неприятна для Царя с волей, но не для нашего Царя. В конце концов Она забрала в руки Государя. Несомненно, что Она Его любит, желает Ему добра - ведь в Его счастии Ее счастие. Может быть, Она была бы хорошею советчицею какого либо супруга немецкого князька, но является пагубнейшею советчицею Самодержавного Владыки Российской Империи. Наконец, она приносит несчастье Себе, Ему и всей России ... Подумаешь, отчего зависят Империя и жизни десятков, если не сотен миллионов существ, называемых людьми.

О том, какое Она имеет влияние на Государя, приведу следующий факт, несколько раз повторявшийся. Когда после 17 октября Государь принимал решения, которые я советовал не принимать, я несколько раз спрашивал Его Величество, кто Ему это посоветовал. Государь мне иногда отвечал: "Человек, которому я безусловно верю".

И когда я однажды позволил себе спросить, кто сей человек, то Его Величество мне ответил: "моя жена".

Конечно и Императрица Александра Феодоровна, и бедный Государь, и мы все, которые должны быть Его верными слугами до гроба, а главное Россия были бы гораздо счастливее, если бы принцесса Alix сделалась в свое время какой-нибудь немецкой княгиней или графиней...*

{252}

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

УЧРЕЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ.

ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ

* После 17-го октября в соответствии с манифестом и моим всеподданнейшим докладом предстояло изменить закон о Государственной Думе 6-го августа и соответственно изменить положение об учреждении Государственного Совета. Об эти работы должны были быть, согласно Высочайшему повелению, произведены в особой комиссии под председательством председателя Государственного Совета графа Сольского в составе всего министерства, председателей департаментов Государственного Совета и некоторых приглашенных членов Государственного Совета. Работа эта была поручена комиссии под председательством графа Сольского с одной стороны, потому что касалась учреждения Государственного Совета, а с другой потому, что совет министров был завален другими более горячими делами. Об эти работы не вызвали никаких особых разногласии и прений, так как принципы были установлены 17-м октября.

Мне недавно пришлось читать в каком - то русском издании, будто после 17-го октября вся законодательная власть должна была быть передана Государственной Думе, а Государственный Совет должен был быть, если не уничтожен, то кастрирован. Едва ли такое мнение имеет какое-либо основание и вытекает из актов 17-го октября. Отчасти эта мысль верна в том отношении, что тогда никто в комиссии графа Сольского не предполагал, что Государственный Совет будет буквально повторять всю работу Думы, а будет лишь относиться к работе Думы принципиально и не соглашаться с Думою {253} лишь в случае принципиальных разногласий. Вышло так, что явилось как бы две палаты, производящая одни и те же манипуляции с проектами, внесенными на их обсуждение: это произошло отчасти вследствие неопытности Государственной Думы в редактировании законопроектов, а затем вследствие того, что правая часть Государственного Совета являлась большею частью принципиальным противником Думы, а потому, раз Дума сказала "белое", эта партия Государственного Совета уже потому самому склонна сказать "черное".