Читаем Воспоминания участника В.О.В. Часть 2 полностью

Никто не ответил. Вокруг машины, то далеко то близко рвались снаряды. Над головой, не слишком высоко, пролетели 3 юнкерса. Никто на них не обратил внимания и только они отлетели от нас, как вокруг с грохотом вверх полетела земля. Нас с Мишкой взрывной волной сдуло с машины. Вниз вместе с нами упали стулья, ящики. Движение остановилось. Когда прекратились взрывы и улеглась пыль, стали считать потери. Мы все уцелели, если не считать испуга и легких ушибов. Решили узнать, как дела в легковой машине. Но где же она? Нигде не видно. На том месте, где она была, дымилась огромная воронка величиной с машину. Не было ни машины, ни людей. Прямое попадание бомбы превратило машину и ее пассажиров в ничто. Все куда-то улетело. Позже рассказывали, что нашли модный сапог с оторванной ногой. Поскольку такие модные сапоги в нашей дивизии были только у одного человека, то и решили, что сапог и нога были зам. нач. связи дивизии. Не тратя времени на поиски исчезнувшей под бомбой машины и ее пассажиров, мы быстро вскочили на свою полуторку и объехали воронку. Сверху, с погруженного на машину имущества, далеко вокруг виднелись поля, села и бесчисленные фигуры бегущих солдат. Слева от дороги в пшеничном поле кто-то с кем-то воевал. Людей было не видно. Зато стояла такая ружейная стрельба, что наш шофер даже объехал это место. Стоило нам только выехать на пригорок, как сразу перед нами метрах в двухстах появилась цепь немецких солдат. Они шли стоя, не пригибаясь. На ходу в кого-то стреляли из автоматов. Отдельные пули долетали до нас. Когда пуля попадала в ящик или ножку стула, то мелкие обломки мебели били больно в лицо и заставляли держаться противоположной стороны машины. На полном ходу пролетели и этот опасный участок дороги. Через некоторое время въехали в широкую и блинную балку, где преспокойно щипали зеленую травку несколько лошадей и корова. Здесь ничто даже приблизительно не напоминало войну. Стреляли где-то далеко от нас. Решили отдохнуть, осмотреться. Все как по команде выпрыгнули из машины и собрались вокруг нашего лейтенанта. Тот посмотрел вверх на небо и произнес вдохновляющую нас речь.

- Товарищи! - Сказал он. - Мы спасли штабную автомашину и имущество. Теперь наша задача состоит в том, чтобы сохранить все это и снова доставить куда надо.

Еще он сказал, что вся заслуга в спасении этого имущества принадлежит ему и его умелому руководству. А поскольку это так и он среди нас самый старший, то и впредь все должны подчиняться его распоряжениям. Нам было приятно слышать хорошие слова. Все-таки не обругал нас за бегство и не обозвал трусами и дезертирами, как мы сами про себя думали. Из беглецов мы сразу превратились в спасителей штабного имущества. Все-таки наш мир не без чудес. Хорошие слова хорошо и слушать. Однако поживем-увидим, что будет дальше, размышляли мы про себя. Наш лейтенант нам не понравился в своих действиях. Казалось, что с таким прытким на ноги командиром много не навоюешь. Боялись попасть в еще более дурацкое положение. Однако он был все-таки лейтенант и за его спиной можно было себя чувствовать безопаснее. Все-таки мы сбежали от передовой и нас начинала мучить совесть. Лошади в овраге мирно щипали траву, корова иногда позванивала колокольчиком, который висел у нее на шее. Над травой летали бабочки. А где-то далеко за оврагом шла неумолкаемая стрельба. Взрывы тяжелых бомб и снарядов сотрясали землю. Было неприятно созерцать мирную картину оврага и одновременно слушать взрывы бомб и сознавать, что там, где стреляют, недостает тебя. Чтобы осмотреться, лейтенант вылез из оврага. Стоило ему подняться наверх, как он неожиданно что-то закричал, замахал руками и упал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное