Воспоминания военного контрразведчика

Без гнева и пристрастия.

Тацит. Анналы

Часть первая О времени и о себе, об учителях и соратниках

Перелистывая свою биографию, как тетрадь, страницу за страницей, год за годом, я возвращаюсь в прошлое, испытывая два чувства: сожаление и грусть об ушедшей молодости. И в то же время я благодарю судьбу за то, что было прекрасное далеко, полное надежд, радости и тревог от службы, общения и встреч со своими соратниками — особистами периферии и центрального аппарата, слушателями школы КГБ № 311 города Новосибирска, с военными разведчиками, с военными учеными, со слушателями Высшей Краснознаменной школы КГБ имени Ф.Э. Дзержинского, моими современниками — талантливыми, деятельными, энергичными людьми.

Я проходил школу гражданского воспитания и всегда, в детстве, отрочестве, юности и зрелом возрасте, мне встречались отзывчивые и открытые, терпеливые и умные люди, мои учителя и наставники. Я помню их всех — молодых и зрелых, умудренных опытом, помню их советы, жесты, улыбки, походки. И когда говорят: «Он сделал себя сам», в этом всегда присутствует, на мой взгляд, некоторое преувеличение, даже лукавство. Ведь нас больше всего формируют среда и люди, которые идут с нами по жизни. И формирование происходит в борьбе, видимой или невидимой. Я не отвергаю выражение-установку — судьба и воля. Судьба определена Космосом, а волевыми решениями мы пытаемся или согласиться с судьбой, или пойти ей наперекор. В любом случае наши судьбы формируют вместе с нами среда и люди, иногда как бы случайные, чаще соратники, сподвижники или противники — подхалимы, псевдодрузья, откровенные или скрытые завистники и т. п.

Казачьи и калужские корни

Мой отец Александр Федорович Вдовин родился 28 августа 1907 года в казацкой крестьянской семье в Краснодарском крае, Усть-Лабинском районе, на хуторе Александровском. Его отец погиб в начале Первой мировой войны, и воспитанием детей занимался отчим. Его жесткая методика воспитания передалась и моему отцу.

Хутор Александровский расположен на берегу реки Зеленчук широкой и глубокой, полной рыбы, камышей, островов. Река впадает в Кубань. Отец, вспоминая свое детство, рассказывал, что на спор переплывал Зеленчук, любил ловить рыбу, владел джигитовкой и ходил в ночное. По натуре он был лидером, что приветствовалось в среде казаков. Он хорошо пел, плясал, обладал каллиграфическим почерком, который сохранился до самой старости. У него был абсолютный музыкальный слух, отец хорошо играл на гитаре, и к нему часто в барак приходили музыканты с просьбой настроить их музыкальные инструменты. Своего учителя — Василия Ивановича Черкашина вспоминал до старости, переписывался с ним долгие годы. С детьми Черкашина, которые переехали в Москву после войны, он периодически встречался.

С 1919 по 1924 год отец работал по найму. В 1924 году вступил в комсомол и гордился, что был в числе первых комсомольцев Кубани, демонстрируя статью из газеты о деятельности комсомольской организации Усть-Лабинского района. В статье перечислялись все комсомольцы, в том числе и Александр Вдовин, подвергшиеся проклятию местной церкви. Отец долго хранил эту газету, но мне не передал. Если учесть антиказацкую политику Троцкого во время Гражданской войны и в первые годы советской власти, то отцу было чем гордиться, так как он был среди первых строителей новой жизни на Кубани.

С 1925 по 1930 год работал почтальоном на хуторе и в городе Краснодаре. В 1930 году его призвали в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. После курса молодого бойца отца, как образованного (семь классов) красноармейца, послали учиться в армейскую школу медработников. В конце 1932 года демобилизовали.

В 1933 году он приехал в Москву и работал в тресте Москультстрой, в мае этого же года в числе двух тысяч комсомольцев его направили на строительство метро. В шахте проработал недолго, через восемь месяцев отца назначили директором бараков на станции Лось.

В 1936 году, окончив курсы, он работал машинистом мотовоза на станции Лосиноостровская. Здесь находился крупный железнодорожный узел. Во время войны на всех железнодорожников распространялась бронь, и поэтому он не воевал. Спустя год отец стал работать машинистом подъемного крана, а в 1952 году по состоянию здоровья его перевели на легкую должность поездного контролера, где он проработал до 1960 года. С этого года и до пенсии был багажным раздатчиком.

Отец запомнился мне настойчивым, решительным, достаточно речистым, физически сильным человеком и отчаянно смелым. Держал себя независимо, хотя со всеми был уважителен и всегда помогал людям по любым вопросам: писал письма неграмотным, строил сараи соседям и многое другое.