Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 1

Остановив его, я сказал: «Вот вы нам с такой уверенностью докладываете, как расправились с противником и завершаете его разгром. Если прикинуть, что может случиться в действительности при начале войны, то вы бы давно лежали на дне морском». Он посмотрел на меня с удивлением. «Слушаю, как вы командуете, – продолжал я, – и даже не используете наши новые средства вооружения, да и у врага не предполагаете их наличия. Например, крылатые ракеты. Мы-то их имеем. А к противнику всегда надо относиться с уважением. Самое опасное – недооценка его возможностей и преувеличение собственных».

Он озадаченно высказался: «Товарищ Хрущев, я впервые слышу о ракетной технике». Тут я согласился: «Это верно, тут мы виноваты, всё оказалось слишком засекречено». Прервали заседание. «Давайте, товарищи, – предложил я, – возьмем с собой моряков и поедем здесь же, в Крыму, на военную базу, там познакомимся с ракетоносцами и с ракетами береговой обороны, а потом продолжим совещание. Пусть моряки внесут коррективы в оценку противника».

Когда через некоторое время продолжили совещание, то уже не возвратились к прерванным учениям, а стали обсуждать по существу вопрос дальнейшего строительства ВМФ. Решили, что так дальше продолжаться не может, что нельзя держать все в секрете, не знакомя с достижениями даже наших людей, работающих на оборону, включая высший командный состав. Изменили направление строительства ВМФ, причем сориентировались на крупного специалиста по подводному флоту, работавшего в Генеральном штабе. Он обладал собственной точкой зрения, которая не пользовалась поддержкой. Сторонники подводного флота мне, как говорится, пошептали на ухо, что надо вызвать такого-то. К сожалению, и его фамилия испарилась из моей памяти.

Вызвали его. Он оказался интересной личностью. Заслушав его аргументы, приняли решение, что в строительстве ВМФ берем за основу подлодки. Мы издавна привыкли к надводному флоту, а подводный рассматривали как подсобное средство. Я поставил перед моряками вопрос: что такое крейсер?

– Плавающая артиллерия.

– На какое расстояние должен подойти крейсер к берегу, чтобы провести артиллерийскую подготовку и высадить потом десант?.. Я сейчас не могу точно вспомнить. Военные говорили: примерно 45 километров, не больше. Разрывная сила снаряда невелика в сравнении с ядерным зарядом ракет. А на крейсере до тысячи двухсот человек команды, ее надо содержать. Внешне он выглядит очень эффектно, красиво, особенно, если команду одеть в парадную форму. Одним словом, высшему командному составу крейсера были по душе. Как выстроится на палубе личный состав крейсера при встрече адмирала, подадут команду: «Смирно!»… большое это производит впечатление! Или входит он в порт с дружественным визитом!..

Эксплуатация крейсера обходится дорого, боевое же его назначение давно утрачено. Англия когда-то была владычицей морей, имела огромный флот с тяжелыми кораблями, служившими его ядром. Прошли те времена. Появилась авиация, потом – ракеты, появились ядерные заряды. Теперь надводному флоту будет трудно выжить в случае войны.

Примерно через полгода после этого совещания, в апреле 1956 года, мы с Булганиным ездили с официальным визитом в Великобританию. Там нас пригласил Первый лорд Адмиралтейства на прием в Военно-морском колледже в Гринвиче на Темзе.

Собрался цвет военных моряков Великобритании. Я, выступая, очень категорично высказался за ракетно-ядерные войска, подчеркнул преимущества ракет и ракетоносцев, против надводного флота. Не то, что против, но сказал, что надводный флот утратил свое значение. Я употребил выражение «плавающие гробы». Наступило иное время, и на море решающей силой в борьбе против надводного флота становится авиация, вооруженная ракетами, и ракетоносцы.

Я сейчас не знаю, как этот вопрос продвинулся, какие практические результаты получены, но теоретически возможно бороться с кораблями в океане с помощью ракет, запускаемых с суши. В мое время конструктор Челомей[961] и его соратники докладывали о таких идеях. При нашем географическом положении, когда противник должен подойти к берегам, мы могли бы, опираясь на ракеты, расположенные на своей территории, охранять морские рубежи. Мы можем воспользоваться авиацией, вооруженной ракетами, и не допустить подхода к нашим границам кораблей противника с обычным вооружением. Я говорю «обычным», потому что ракеты каждая страна может запускать со своей территории. Мы это понимали тогда, а сейчас это понимает каждый.

Я сказал в своей речи, что хотя бомбардировочная авиация утратила свое значение, зенитные средства и истребительная авиация качественно изменились, вторжение воздушных сил в пределы другой страны становится невозможным. Правда, войнами в Израиле и во Вьетнаме внесены коррективы: на низких высотах ракетная техника не показала себя в борьбе с авиацией. Цель слишком быстро перемещается, и недостает времени с тем, чтобы ее использовать для поражения цели. Но я уверен, что в дальнейшем наука найдет средства поражать цель на любой высоте.