Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2

Сразу же после моего возвращения из США мне надо было отправиться на торжества в Пекине по случаю 10-й годовщины Китайской революции 1949 года. День празднования – 1 октября. В ту пору в наших отношениях с Китаем уже возникло критическое положение, и если бы делегацию возглавил не я, то в Пекине могли бы подумать, что мы встали на путь охлаждения отношений. Поэтому советская делегация была возглавлена Первым секретарем ЦК КПСС и председателем Совета Министров СССР (посты, которые я тогда занимал). И мне пришлось прямо с корабля отправиться на бал: только что прилетев из Америки, вновь садиться на воздушный корабль для отлета в Пекин. Никакого энтузиазма я не испытывал. Чувствовал, что нам придется там очень даже не просто. Знал, что для приема советской делегации все будет сделано сугубо формально. Внутренней теплоты, которая между нами ощущалась раньше, не ожидал. Мао повернул свою политику на 180 градусов, претендовал на роль вождя международного коммунистического движения. Эта эгоистическая позиция толкнула его выступить против КПСС и других братских компартий. А с индо-китайской границы поступали сообщения о жертвах с обеих сторон. Я слабо верил, что можно будет добиться чего-то путного, и настроение перед торжеством у меня было не радостное.

В ходе конфликта больше потерь несла индийская армия, имевшая меньше военного опыта и худшее оружие. Китайские коммунисты не одно десятилетие вели войну против Чан Кайши и других внутренних и внешних врагов. В китайской армии выработались навыки, сложились кадры, каждый солдат был в военном отношении хорошо подготовлен. Как прозвучит в этой атмосфере советский голос? Пришлось опубликовать Заявление ТАСС, в котором содержалось сожаление по поводу возникшего конфликта между двумя великими народами: нашим братом и другом – китайским народом, и нашим другом, к которому мы относимся с уважением и симпатией, – индийским народом. Мы там не проводили разбора: кто прав, а кто виноват. Иначе пришлось бы кого-то осудить, назвав его агрессором. Да и у нас самих не было особенной ясности. Подробностей дела мы не знали и даже не до конца понимали, чем конфликт вызван. Мы хотели просто высказать свое мнение миролюбивой страны, выразив надежду, что Индия и Китай приложат все усилия, чтобы прекратить войну и восстановить добрые отношения.

Составляя такое Заявление, мы заранее понимали, что в Пекине не воспримут его разумно. Ведь начал-то бои Китай. Индия тогда была слишком слаба и не могла начать военные действия, понимая, что будет обречена на провал. Никакой разумный человек такого не сделает, а мы считали Неру разумным и уж вовсе не воинственным человеком. Когда я прибыл в Пекин, китайцы организовали соответствующую встречу согласно процедуре. Но холод во взглядах и речах ни от кого не ускользнул. Налицо был спектакль без той искренности, которая имела место на аналогичном торжестве в 1954 году. В ходе собеседований Пекин выразил свое недовольство нашим Заявлением: «Почему вы сделали Заявление в такой форме и такого содержания? Оно проиндийское и направлено против Китая». Я разъяснил нашу позицию. Но китайские лидеры напустились на Неру, именуя его и империалистом, и агентом США, и злодеем. Каких только эпитетов они не придумывали тогда, награждая ими Неру!

Мы с ними не могли согласиться, и я спросил: «Чего вы хотите? Война идет за какие-то пограничные кусочки. Если граница проходит неправильно, то ее нужно просто исправить. Но для этого существуют дипломатические средства». Мне ответили, что предпринимались попытки, но ничего не вышло. Но я не отступал: «Районы, где сейчас спорят оружием, – малообжитые места в горах, обеим сторонам малопригодные. Имеются ли там чьи-то жизненные интересы? Зачем проявлять нетерпимость к существующей границе, которая сложилась бог знает когда?» – «Нет, нет, там важные участки, мы не можем поступиться ими, это китайская земля, захваченная еще англичанами, когда Англия господствовала в Индии, а Индия была ее колонией». – «А сколько лет тому назад велась последняя война между Индией и Китаем? Я не знаю этого, помогите мне разобраться». Никто не сумел мне ответить. «Так почему сейчас, когда Индия освободилась от колониального гнета и стала независимым государством, а Китай тоже освободился от эксплуататоров и иностранного угнетения, которое нес на своих плечах, спор должен решаться путем войны? Неру действительно буржуазный деятель, но среди всех буржуазных деятелей он наиболее разумен и проводит разумную политику, придерживаясь нейтралитета, невмешательства во внутренние дела других государств и невступления в военные блоки».