Читаем Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2 полностью

Резиденция находилась на возвышенности, более прохладный климат действительно располагал к отдыху. Расположились и тут же отправились на прогулку. Хозяин показывал очень красивые окрестности: парк, а внизу под горой была система прудов. К ним можно было только пройти, но не проехать. Пруды опоясывались дорожками, при желании в одном из них разрешалось купаться. Там уже плавали люди. Обед у нас был не общим: каждый ел в комнате у себя. На следующий день во дворе наших домиков расположились ремесленники, работавшие по дереву, кости и металлу. Искуснейшие мастера демонстрировали нам замечательные изделия с инкрустацией. Скульптуры были выполнены своеобразно и казались непривычными на наш глаз: пропорции смещены, вытянуты вверх. Мастера-деревообделочники использовали красное дерево, которым богата Индонезия, фигурки из него точеные, красиво отделанные. Покупателей набралось довольно много, наши тоже приобретали.

На следующий день мы снова гуляли у прудов. В одном из них купалась обнаженная молодая женщина с ребенком. Президент упорно вел нас именно к этому пруду. «Да ведь там нагая женщина», – сказал я ему. Он ответил, что на Бали это не имеет значения. Мы подошли, он заговорил с нею, и она, держа ребенка на руках, направилась к нему. Мы пошли дальше, а он остался. Женщина подала президенту ребенка, он подержал на руках, пошутил с ним, и она вернулась к купальной процедуре. Я рискнул заметить ему, что у нас подобное поведение считается неприличным. «Да видели ли вы, как она без всякого смущения вышла и подала мне ребенка, а потом снова ушла?» – проговорил Сукарно.

Президент, любя праздничное общество, обожал танцевать. И любил также, чтобы танцевали все присутствующие. Так он поступал в Богоре и так же продолжал вести себя на Бали. Я человек абсолютно не танцующий, даже в молодости никогда не увлекался танцами, просто не умел. В молодости вообще был очень стеснительным, хотя мне нравилось смотреть, как танцуют другие. В принципе я был бы не прочь принять участие в невинных развлечениях Сукарно, но кроме группового танца, который прежде знали в Донбассе шахтеры и мастеровые, я не умел ничего другого. Там становились в круг, брались за руки и топтались, вроде как в болгарском коло. Это умели делать все. Примерно такие же однообразные танцы, но до упаду, танцевал и Сукарно, обычно после ужина. Сначала устраивался концерт с исполнением национальных музыкальных произведений, проходили сольные выступления. Затем все танцевали. Так прошел первый вечер, разошлись очень поздно.

На второй вечер, после ужина, президент снова устроил то же самое. Когда перешли к танцам, я стал прощаться, сказав, что очень устал. «Как? – изумился Сукарно. – Это невозможно, девушки обидятся, сделайте мне одолжение». Он столь же обожал танцы, как и женщин. Порою просто не владел собою. Я все же ушел, некоторые из наших остались. Тут танцором номер один стал Громыко[376]. Утром мне рассказали, до которого часа длились танцы. К тому времени я уже выспался. Сукарно, как бы оказывая внимание гостю, сам больше всех увлекался этим. Ему очень нравилась такая обстановка. Он танцевал по очереди со всеми молодыми женщинами, держался вежливо, и им, наверное, было приятно, что сам президент уделяет им внимание. Он по ходу дела еще и шутил, и вел остроумную беседу.

Нашу делегацию сопровождали два врача. Один из них – специалист по уху, горлу и носу. Мы предполагали, что в такую жарищу возможны простуды. У нас уже имелся печальный опыт во время поездки по Индии. Вторым врачом был начальник 4-го Главного управления Минздрава СССР Марков, хороший товарищ и отличный врач[377]. Это он предложил мне на всякий случай взять с собой второго лекаря, после того как я предложил ему поехать с нами. На Бали сопровождавших нас лиц мы разделили на две группы. Одна половина жила с нами, другую разместили на берегу моря. Там тоже хорошие условия, но менее прохладно. Однажды во время завтрака я заметил, что у Сукарно разыгрался насморк. «Господин президент, с нами приехала женщина-отоларинголог, очень красивая, поселили ее у берега моря, отличный специалист, она легко вас вылечит» (я решил и дело сказать, и пошутить, зная его слабость). Гляжу, к обеду наша врачиха уже переместилась в верхний лагерь, а Маркова отправили к той группе. Помещений-то не хватало, разместить всех вместе было негде. После ужина опять состоялось культурное мероприятие, как у нас принято называть. И врачиху пригласили. Она действительно была красива и умела хорошо танцевать. Конечно, сразу же привлекла внимание президента, и он с ней оттанцевал. «Как вам понравился президент?» – на следующее утро спросил я ее. Она улыбнулась с хитрецой и ответила, что он веселый человек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное