Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2

Мао спрашивал меня, как идут у нас дела. Я ему рассказывал, что дела у нас идут хорошо, работаем мы дружно. Но сказал также, что среди наших товарищей поговаривают, что следует заменить товарища Булганина и передвинуть его на другой пост, а председателем Совета Министров выдвинуть нового человека, поскольку товарищи не удовлетворены работой Булганина. Я это сказал ему потому, что считал: будет нехорошо, если после отъезда Мао у нас начнутся какие-то перестановки, о которых мы его не проинформировали. Он мог подумать, что мы что-то скрываем. И я ему рассказал откровенно и искренне о наших внутрипартийных вопросах, об отношениях среди членов руководства. «Кого же у вас думают выдвинуть взамен?» – «Мы еще ничего не решили. Но я, хотя еще и не твердо, буду предлагать товарища Косыгина»[39]. – «А кто такой Косыгин?» Я ему рассказал о Косыгине. «Вы меня познакомьте с ним!» Я познакомил их, и они удалились поговорить в какой-то уголок. Мне было приятно, что Мао хочет познакомиться с человеком, который станет возглавлять правительство СССР. Я расценил это как желание и в дальнейшем укреплять хорошие отношения между нашими государствами и нашими партиями.

Совещание закончилось. Китайцы уехали. Но много раз после него с официальными визитами или инкогнито к нам приезжал Чжоу Эньлай. И всегда его приезды оказывались приятными. Мы хорошо сошлись с ним, сами очень хорошо к нему относились, и эти встречи доставляли нам радость. Он информировал нас о положении дел в Китае, и мы были довольны, что все у них идет как надо. К тому времени в Китае закончилась коллективизация деревни. Она прошла успешно, и мы были просто в восторге от этого. Когда я лично, бывало, думал о перестройке сельского хозяйства на социалистический лад, то заранее представлял себе те невероятные трудности, которые ждут каждого, кто возьмется за такое дело. Я-то знал, как тяжело проходила она у нас. Китай же был еще более бедной и разоренной страной, чем Россия, не имел почти никакой техники, везде господствовал ручной труд с сохой и лопатой. Не каждое тамошнее хозяйство имело плуг. Как проводить коллективизацию в таких условиях?

Ленин говорил, что объединение крестьян в кооперативы возможно только на базе механизации: если бы у нас было 100 тысяч тракторов, писал он, то крестьянин сказал бы, что он выступает за коммунию. В Китае же не только тракторов, керосина и кадров, а даже плугов почти не имелось. Но, несмотря на большие трудности, китайцы справились с коллективизацией. Видимо, это объяснялось небольшой их требовательностью: они довольствовались малым, и, когда объединяли свои нищенские средства производства, это сразу дало им возможность лучше обрабатывать землю и больше извлекать выгод из вложенного труда, лучше обеспечивать крестьян. Мы радовались этому успеху компартии Китая.

Я уже говорил о китайской промышленности. С нашей помощью они строили тракторный и автомобильный заводы, оборонные заводы по производству артиллерии, вооружения, самолетов. Мы гордились этим, и нам было приятно оказывать помощь Китаю, а Китай соответственно платил нам вниманием и дружбой. Так что внешне отношения были предельно хорошими. При встречах членов руководства мы говорили буквально обо всем, и хорошем, и плохом, что встречалось у нас, ничего не скрывая. Много шутили, смеялись.

Помню, когда были мы в Китае и ездили по стране, то видели примитивную организацию земляных работ, основанную на ручном труде, без механизации. Китайцы стояли цепью и передавали из рук в руки корзины, наполненные землей. Получился своеобразный конвейер. Некоторые тащили корзинки на плечах или спине. Наши доморощенные остряки придумали (не знаю, кому из наших принадлежит авторство этого выражения), что перед нами китайский шагающий экскаватор. Довольно метко, я бы сказал, брошено было сравнение. Как-то за общим обедом мы много шутили, а китайцы любят шутки и сами были часто их инициаторами. Тут я им и рассказал, как, на наш взгляд, в Китае работают эти шагающие экскаваторы. Они хохотали. Но я потом подумал: как бы это не обидело их, ведь китайцы очень обидчивы. Нет, они правильно поняли шутку и не обиделись. Или же обиделись, но не подали вида. Они хорошо умеют маскироваться, это тоже их особенность. Умеют носить на лице маску, которая не выражает их истинного отношения к делу, их чувств.