Восс

— Кейн смог получить еще какие-нибудь сведения о «Красной ночи»?

Квин покачал головой.

— Ничего нового. Похоже, что с момента нападения на ковен и стаю они затаились.

Проклятье. Я боялся этого. И уже хотел предложить еще раз обследовать места нападений, как вдруг зазвонил телефон. Узнав мелодию звонка и содрогнувшись от предстоящего разговора, рыкнул:

— Это мой отец.

Квин нахмурился и встал:

— Я пойду, начну готовить ужин.

Я никогда не рассказывал ему всех подробностей о своих отношениях с отцом или о своем детстве, но Квин знал суть. Мой отец был настоящим козлом, причем всегда. Сложно описать чувства по отношению к нему. Часть меня хотела разорвать его на части за все, через что он заставил меня пройти. Другая часть испытывала благодарность к нему за то, что он сделал меня тем, кем я стал.

— Привет, пап, — без энтузиазма пробормотал я в трубку. — Как дела?

— Ты уже переспал с ней? — прорычал он.

— Папа, я тебе постоянно повторяю, что это не твое дело.

Я крепче сжал трубку и стиснул зубы. Какого хрена я взял трубку?

Все, что заботило этого придурка, — чтобы я воспользовался возможностью и получил место Верховного альфы, то есть заявил права на Джиллиан. Я подавил рычание. Не нужно злить дорогого папашу и дать ему причину приехать сюда.

Гребаный придурок.

— Если ты в ближайшее время не спаришься с этой сучкой, тебе придется бросить вызов Верховному мудаку. Это проще простого, но такого не было очень давно, и люди могут не сразу проникнуться к тебе симпатией. — Отец пошуршал, и я услышал щелчок зажигалки, затем он затянулся. — Просто трахни эту сучку и заяви на нее права.

Волк во мне рычал и хотел разорвать его на куски за то, что он так говорил о Джиллиан. Я напрягся и сдержал рычание в своем ответе:

— Следи за своими словами, папа.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнул, успокаивая себя, одновременно сжимая руку в кулак.

— Послушай, я не собираюсь бросать вызов Грэму. — Все равно рано или поздно мне пришлось бы сказать ему. — Слушай, мне пора. Ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

Несмотря на все, через что отец заставил меня пройти, я все еще хотел убедиться, что с ним все в порядке. В конце концов, он и есть моя единственная семья.

— Мне нужно, чтобы мой сын проявил инициативу и стал лидером, как и предполагалось. Этот слабак Грей позволяет своей дочери выбирать себе пару по любви. Если она выберет какого-нибудь слабака, тебе придется бросить вызов.

Она выбрала не слабаков. Два альфы и вампир… совсем не слабые.

— Пап, позволь мне самому решать, становиться Верховным альфой или нет, хорошо?

После долгой паузы он ответил с угрозой в голосе:

— Я упустил свой шанс, а тебе не позволю.

— Хорошо, папа. Хорошо. Поговорим позже? Позвони, если тебе что-нибудь понадобится. — Я отключился, прежде чем он успел возразить.

Мой отец едва не стал лидером в стае, когда его тяжело ранил вампир. Его поймали одного, пьяного возле бара. Конечно, он сам виноват в своей глупости и дорого заплатил за это. Ликанские целители с трудом смогли его спасти, но физическая сила так и не вернулась к нему полностью.

С годами он становился все более злым. В итоге мама ушла, но отец не позволил ей меня забрать. Честно говоря, я удивлён, что он вообще дал ей уйти.

Несколько лет спустя она погибла при пожаре. Я постоянно думаю о причине пожара. Пожарный следователь, человек, провел расследование и заключил, что была проблема с проводкой.

Выкинув из головы эти мысли, я разделся и пошел в душ.

Десять минут спустя я присоединился к Квину на кухне. Горячий душ не смягчил моего гнева на отца. Прислонившись к стойке, я попыталась сосредоточиться на чем-нибудь позитивном. Обычно Джиллиан поддерживала меня, но ее тут не было. Мысль о ней в объятиях вампира также не успокаивала моего волка.

Не отворачиваясь от плиты, Квин спросил:

— Как Эмерсон?

— Отец, что тут скажешь. — Я терпеть не мог вдаваться в подробности о своем отце. Он превратил мое детство в ад, не позволю ему влезть и в мою взрослую жизнь. Жаль, что я не могу заставить себя послать его подальше. Однако я чертовски близок к этому после того, что и как он говорил о Джиллиан.

— Ты можешь послать его куда подальше, знаешь ли. Это не будет предательством. — Квин как будто прочитал мои мысли. Может быть, он учуял мое нынешнее настроение.

— Знаю, но не могу себя заставить. Он невыносим, но всё же остаётся моим отцом. — Я занялся приготовлением котлет, потому что мне нужно было на что-то отвлечься.

— Невыносимый? Да он был жестоким и безжалостным!

Я удивленно посмотрел на Квина, напрягшись. Я не делился с ним подробностями, рассказывал только то, что мой отец был немного засранцем и строго обращался со мной в детстве. Это все, что я хотел, чтобы знали окружающие.

— Откуда ты это знаешь?

Он отложил ложку, которой перемешивал сыр для лазаньи. Мы уже сделали заготовку соуса и заморозили его, так что нам оставалось только бросить остальные ингредиенты в кастрюлю.

— Приятель, ты же в курсе, что в стае все сплетничают. Мы всё знаем.

Они знали. Они знали, как он со мной обращался.