Воссоединение

— Она когда-нибудь упоминала что-нибудь о твоем отце — моем отце? Повернувшись к нему своим изысканным профилем, Махнахми выпустила на пол комок мокроты. «Твой отец, мой отец, был уколом в лаборатории Мелиораре. Трудно развить чувства к трубкам из стекла и композита. Анасаж никогда ничего не говорил о биологическом потомке. Еще один тупик. Флинкс двинулся вперед. «Почему Конда Чаллис продолжала заботиться о тебе, а не о Телеин, когда умер Анасаж?» «Я не знаю, где ты был и что ты видел с тех пор, как я в последний раз пытался убить тебя, Флинкс, но, несмотря на твой очевидный интеллект, ясно, что некоторые области твоего образования были забыты. Я была намного моложе и красивее, чем Телеин. Чалис. . . Конда Чаллис был двуногой формой жизни, выросшей из изначальной слизи, с привычками и пороками, соответствующими его внутреннему, кишечному, умственному и моральному составу. Он действительно любил детей, дорогой брат. Особенно ему нравились маленькие девочки. И я . . . Мне не повезло быть его любимицей». Ярость вылилась из нее потоком опустошенных эмоций, нескончаемой рекой чутких синяков. Впервые Флинкс немного поняла, что побудило ее кипеть на всю вселенную. Много лет назад он не был достаточно опытным или знающим, чтобы подозревать глубины порочности Чаллиса. Подлость, какой он был, купец оскорблял дочь своей любовницы, одновременно заявляя, что ребенок является его усыновленным. Годы развития Махнахми, должно быть, были сплошным и непостижимым адом. В то же время ей приходилось наблюдать, как ее старшую сводную сестру Телеин брала в руки, учила и покровительствовала их тетя Рашаллейла. — Прости, — только и смог сказать он. Пип зашевелился у него на плече. "Зачем? Вы не имели к этому никакого отношения. Считай себя удачливым. Чаллис тоже любила маленьких мальчиков. — У меня самого было не самое легкое детство. Он продолжил рассказывать ей об избранных фрагментах своей личной истории. Она ответила на его откровения насмешливым смехом. «У тебя была своего рода свобода и приемный родитель, который заботился о тебе. Пока мою невинность и мое детство рассматривали как туалетную бумагу, вы были в приключениях и исследовали миры Руки. Ее голос упал, даже когда интенсивность ее гнева увеличилась. «Не говорите мне о страданиях, не больших, чем детская глупость. Я мог бы рассказать вам истории, которые свяжут ваши кишки, как мокрую тряпку». — Что ж, по крайней мере, я могу сказать, что сожалею, что в тот день на Ульру-Уджурр мне пришлось смотреть, как Пип убивает нашу сводную сестру. — Телен? Молодая женщина весело усмехнулась. «Я был рад узнать, когда я снова достиг цивилизации, о ваших непреднамеренных усилиях от моего имени. Ее смерть устранила еще одного потенциального претендента на деловые интересы Чаллиса. Он обнаружил, что не может помочь себе. — Ты холодная, расчетливая маленькая сучка, не так ли, сестра? Снова появился фиктивный лук. «Я невосприимчив к комплиментам, но, исходя из вас, я ценю серьезность конкретного обозначения». Когда она выпрямилась, ее взгляд снова встретился с ним. — Итак, что ты собираешься делать сейчас? — Почему ты так стремишься увидеть меня мертвым? — Потому что, пока ты жив, есть кто-то, кто может идентифицировать меня как адепта. Кто-то, кто может чувствовать мое настроение, мои эмоции и, если захочет, вмешаться в мои намерения. Не говоря уже о ком-то, кто мог разоблачить меня перед властями. Я не люблю делить внимание, Флинкс, даже если мы вдвоем представляем собой и аудиторию, и представление. Ваше присутствие беспокоит меня; твой талант беспокоит меня. Мне было бы удобнее, если бы ты не мешал». Настала его очередь язвить. — Мне жаль, что мое дальнейшее существование доставляет вам такие неудобства.