Воссоединенные

Я не хочу слишком о многом расспрашивать свою маму сейчас, когда она только выздоравливает. Но она сильная, такая же, каким был мой отец. Теперь я понимаю, сколько мужества надо было иметь, чтобы выбрать такую жизнь, какую ты хочешь, что бы там ни происходило.

— Дедушка, — начинаю я. — Он был членом Восстания и он крал у Общества.

Мама берет у меня растение и кивает. — Да, — говорит она. — Он брал артефакты из библиотеки Реставрации. Но он крал у Общества не по просьбе Восстания. Это была его личная миссия.

— Он был Архивистом? — спрашиваю я, сердце уходит в пятки.

— Нет, но он торговал с ними.

— Почему? Что он хотел?

— Для себя ничего. Он организовывал вывоз Аномалий и Отклоненных из провинций.

Неудивительно, что дедушка так удивился, когда я рассказала ему о микрокарте и о том, что обручена с Отклоненным.

Он-то надеялся, что они все уже далеко и в безопасности.

Какая ирония. Дедушка пытался помочь этим людям, вывозя их изОбщества. Я же внесла их обратно в базудля Обручения. Мы оба думали, что делаем правильные вещи.

Общество и Восстание использовали меня, когда я им была нужна, устраняли, когда была не нужна. Но дедушка всегдазнал, что я сильная, всегда верил в меня. Он верил, что я могу обойтись без зеленой таблетки, что могу вернуть воспоминания после красной таблетки. Интересно, что бы он подумал, если бы узнал, что я также подверглась воздействию синей таблетки, и продолжала идти вперед.

Глава 57. Кай

— Есть наводка, — объявляет Лоцман.

Нет нужды спрашивать — Какая? Наводка всегда приводит к одной и той же цели — к потенциальному местонахождению цветка, из которого изготовляют лекарство.

— Где? — спрашиваю я.

— Отправляю координаты, — принтер на панели управления начинает выдавать информацию. — Это небольшой город в Сономе.

Родная провинция Инди. — Это рядом с морем? — спрашиваю я.

— Нет, — отвечает Лоцман, — в пустыне. Но наш источник был уверен в этом месте. Она вспомнила название города.

— И источник информации... — начинаю я, хотя думаю, что уже догадался.

— Мама Кассии, — заканчивает Лоцман. — Она вернулась.

***

Заходя с востока, вдалеке от города я вижу длинный участок полей, на котором перекопана вся земля. Сейчас утро. На землю полей выпала роса, и они сверкают, словно маленькое море, на которое обрушились лучи солнца.

Не теряй надежды, говорю я себе. Мы думали, что увидим лекарственные поля, но там оказалось лишь несколько цветков.

На ум приходят строки из стихотворения Томаса:

Хоть мудрый знает — не осилишь тьму,
Во мгле словами не зажжешь лучей —
Борись, борись, не уходи безропотно во тьму.

Возможно, это был наш последний шанс зажечь свет, последний шанс, чтобы вылечить значительное количество людей, прежде чем их болезнь перейдет в последнюю стадию. А теперь вся наша борьба — наши полеты, сортировка Кассии, лекарство Ксандера — уйдет во мглу.

Два корабля приземлились на окраине поля.

Внешне я ничем не проявляю свое замешательство и начинаю снижать высоту. Но внутри каждый раз мелькают мысли, когда я вижу замершие в ожидании другие корабли. Кто их пилоты? В настоящее время Общество выглядит бездействующим, а Лоцман и егомятежники поднялись на вершину власти благодаря лекарству, привезенному с гор. Его люди следят за порядком; под их надзором рабочие распределяют остатки пищевых припасов. Здоровые люди отсиживаются в своих домах, иммуны помогают ухаживать за неподвижными, в городах установлено некое подобие порядка.

Теперь Лоцман пользуется достаточным уважением пилотов и офицеров, владеет ситуацией, поэтому Общество оттянуло свои силы из Восстания, позволив им заниматься поисками цветов для лекарства. Но когда-нибудь Общество вернется. И однажды людям придется решить, чего они хотят.

Но вначале нам нужно вылечить их.

Я сажаю корабль на длинную пустынную дорогу, рядом с другими кораблями.

Лоцман идет мне навстречу, а на расстоянии я замечаю аэромобиль, парящий в воздухе ближе к городу.

— Офицеры думают, что они нашли кого-то, кто сможет нам помочь, — говорит Лоцман. — Человека, который знал того, кто засеял эти поля и готов об этом поговорить.

Мы пересекаем заросшую травой канаву, разделяющую поле и пыльную дорогу. Эта территория ограждена забором из колючей проволоки. Но я уже почти угадываю лилии.

Растущие под необычным углом, они выглядывают из холмиков и долин, покрытых грязью, они здесь — белые цветы, размахивающие рекламными заголовками о лекарстве.

Я тянусь через проволоку и разворачиваю один цветок к нам; его форма совершенна. Три изогнутых лепестка составляют цветочную чашечку с красными прожилками внутри.

— В прошлом году Общество вспахало поля, — говорит человек из города, подходя к нам сзади. — Но этой весной они снова взошли.

Он качает головой. — Я не знаю, кто из нас хотя бы заметил или подумал прийти сюда, болея чумой.