Восстал из пепла Фиванский отряд. История II – Операция «Ганновер»

Когда Джон наконец перестал меня подозревать и согласился спокойно ждать сюрприза, у меня будто камень с души свалился. Я заранее придумывал шуточки, которые буду отпускать по поводу его страстной любви к зайцу, мысленно репетировал, как торжественно объявлю, что теперь, после успешной трансплантации органов, Мистер Длинноух проживет долгую счастливую жизнь, собирал корзинку для пикника – если знать, какую брать посуду, и найти правильный плед, вполне можно устраивать вылазки на природу и не бояться, что подцепишь какую-нибудь заразу.

Подробно обсудил с Колином расписание: его Эдна обещала закончить работу к трем, и я попросил Колина заранее – еще в субботу – позаботиться об упаковке, учитывая, что в воскресенье во второй половине дня найти в Ганновере открытый магазин может быть проблематично. В общем, все шло прекрасно, и даже странная история с Олсеном не омрачала мое существование. В конце концов, полеты в космос тоже когда-то были фантастикой, а теперь это реальность. Не то чтобы совсем обыденная, но и не поразительная до дрожи. Может, с этими путешествиями во времени такая же история, кто знает? Просто нам попался неудачный экземпляр путешественника – тронутый маньяк-инквизитор вместо симпатичного благородного героя, что поделаешь.

За всей этой суетой я упустил момент, когда что-то сломалось. Вроде бы в субботу все еще шло хорошо, разве что Джон слишком рано улегся спать, но мы целый день шатались по заброшенным павильонам Экспо, так что это было понятно. Я решил дать ему выспаться, хотя желание разбудить его тем же способом, что и в предыдущую ночь, было довольно сильным. А с утра все пошло наперекосяк…

Я даже не смог бы сразу описать, в чем именно была проблема. Сперва Джон просто казался непроснувшимся и заторможенным – бывает. В конце концов, от новых впечатлений, даже приятных, тоже можно неслабо устать. Затем, пока мы гуляли по садам Херренхойзен, он казался скучающим. Мне стало немного обидно, но я пытался сдерживаться. Джон вовсе не обязан любить барочную эстетику – напоминал я себе. И разделять мои восторги по поводу садов – тоже.

Я засомневался, стоит ли устраивать пикник, и даже спросил Джона, не хочет ли он вернуться домой. Он спохватился и принялся отыгрывать роль заинтересованного происходящим туриста. И теперь уже мне хотелось наброситься на него с вопросом – какого хрена Джон, ты меня за дурака принимаешь? Но я почему-то не решился – боялся испортить все еще сильнее. Наверное, так и начинаются супружеские конфликты, – подумал я. Но ведь мы-то с Джоном не…

Только тут я понял, что натворил: потащил Джона во внезапное романтическое путешествие, показываю ему красивые места, обещаю сюрприз… Старый плюшевый заяц – даже чудом отреставрированный! – не тот подарок, которого нормальные люди ждут после такого. Черт! Меня бросило в жар. Я затормозил прямо посреди широкой дорожки возле какой-то статуи – кажется, Афины – и схватился за голову. Кровь прилила к лицу, пульс подскочил, в ушах стучало – в общем, паническая атака до меня-таки добралась.

– Ди? – беспокоясь за меня, Джон отмер и снова стал самим собой. – Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты сам сейчас кого-нибудь головой родишь4, – добавил, с улыбкой кивнув на статую, но было ясно – за шуткой он пытается скрыть тревогу.

– Джон, я… – я посмотрел на него, чувствуя себя глупым и беспомощным.

– Говори, как есть, – твердо сказал Джон и мягче добавил. – Я обещаю подумать.

– О чем? – осторожно поинтересовался я.

– О чем бы ты меня ни спросил, – торжественно заявил Джон и я понял, что все именно так, как я опасался.

– А что если я ни о чем не хотел тебя спрашивать? Просто подарить подарок, то есть, не то чтобы даже подарок, просто – тебя порадовать? – я затаил дыхание, внутренне сжимаясь при мысли, что увижу в глазах Джона разочарование. Но Джон, вопреки моим опасениям, обрадовался.

– Точно? – переспросил он. – И мне даже не надо спрашивать у тебя, что значит по-немецки “высокое время”5, чтобы облегчить тебе задачу?

– Нет, – я отчаянно замотал головой. – Это совсем другое. Никаких свадеб.

Джон рассмеялся и облегченно выдохнул:

– Ну и хорошо! А то я уже боялся, – и обнял меня за плечи. Вся его утренняя холодность и заторможенность тут же прошли, и он наконец-то искренне заинтересовался садами.

По-хорошему мне нужно было тоже выдохнуть и расслабиться, но почему-то не получалось.

Мы дошли до места, которое я выбрал для пикника – амфитеатр перед открытой сценой. Я расстелил на широких ступенях плед, принялся доставать принадлежности из корзины, но не выдержал – затормозил и спросил:

– А почему ты боялся? Ты не хочешь… – слово “свадьба” колом встало в горле, и я воспользовался его же эвфемизмом: – “высокое время”?

Джон, уже устроившийся на пледе, посмотрел на меня серьезно и немного грустно.

– У меня уже была одна свадьба, – он пожал плечами. – Мне не понравилось, как это кончилось.