Восстание

Десятка два мужчин и женщин лежат на напоминающей резину желто-оранжевой траве, если это можно так назвать, одни из них неподвижно, застыв в скрюченных позах, другие еще пытаются встать на колени, их пальцы судорожно роют землю. Разинутые рты, тяжёлое, конвульсивное дыхание, посиневшие губы, вылезающие из орбит безумные глаза…

– Но мой приказ… приказ…

– Так ты хочешь сказать, что исполнял приказ? Ты убил всех этих людей и утверждаешь, что подчинялся приказу?

– Да! То есть нет…

– Так в чем дело, Камерон? Что произошло?

– Я не знаю…

Он не знал. Помнил, как его рота подошла к Танису. Помнил, как получил приказ: «Осуществлять патрулирование района, прилегающего к шахтному комплексу, следить за активностью ксенофобов, защищать гражданское население в случае нападения».

Нет! Нет! Нет! Приказ был совершенно иной, но он не мог вспомнить… не мог вспомнить… не мог… Голографический образ Омигато висел в нескольких сантиметрах от пола лаборатории, окружённый сияющей, белоснежной стерильностью стен, потолка, оборудования. На высоком наклонном столе лежал Камерон, всё ещё в защитном костюме, с цефлинковым шлемом на голове. Сверху, с потолка к шлему спускались провода и трубочки: источники энергии и информации, системы жизнеобеспечения, медицинские сенсоры – всё это напоминало огромный клубок змей. Рядом с неподвижным, но тем не менее привязанным к столу телом стояли несколько техников, врач и дознаватель из Департамента Безопасности по имени Хаас.

– Как идет процесс «перезаписи»? – Омигато с сомнением посмотрел на тело Камерона, ему казалось, что тот давно уже мёртв. Даже грудная клетка не трепетала.

– Медленно, мой господин, – ответил дознаватель. – Объект обладает довольно сильным ощущением реальности.

– И сколько это ещё продлится? Нам ведь нужно сделать заявление. Мы не можем долго ждать.

– Ещё два сеанса, мой господин, – сказал Хаас. – В крайнем случае, три. Если ускорить процесс, попытаться сломать защитные барьеры силой, он может навсегда замкнуться в себе, остаться в состоянии кататонии. Тогда придется «скрести» мозг, очищать и программировать заново. – Хаас покачал головой. – На оптимальный результат можно не рассчитывать.

– У вас есть еще 20 часов. – Омигато отключил связь, возвращаясь в невесомость своего жилища.

Двадцать часов. По крайней мере столько местные власти смогут держать ситуацию под контролем. При известии о Танисской Бойне как обычно последовала неизбежная волна тревоги. В офисе губернатора не смолкали звонки, запросы сыпались один за другим, да ещё жалобы, угрозы, требования объяснений, проведения официального расследования. В 18 городах милицейские части были приведены в состояние полной боевой готовности, хотя оставалось неясным, собираются ли они обеспечивать мир и порядок на своей территории или же готовятся к нападению на войска Гегемонии.

Официальное заявление, уже составленное и подготовленное к передаче по всем каналам связи, гласило, что гайджин коман, советник не-японец, приписанный к подразделению гегемонийских страйдеров, сошёл с ума и приказал своей роте атаковать Танис. Сейчас он и все его подчиненные, ответственные за совершенное преступление, находятся под стражей. Расшифровка персонального ОЗУ капитана Дэвиса Камерона со всеми необходимыми кодами доступа и идентификационными картами докажет, что именно он отдавал приказания и что именно его люди истребили беззащитное гражданское население целого города.

Танисская Бойня произошла около 40 часов тому назад, и уже поступили тревожные сообщения, что не всё прошло согласно плана. По крайней мере в одном отношении. Очевидно, население города получило предупреждение о готовящемся штурме, что позволило многим жителям спастись бегством, преодолев каким-то образом заградительный кордон из морских пехотинцев, поставленный вокруг Таниса, чтобы останавливать таких беженцев. Один из самых главных лидеров повстанцев, Джеймис Мэттингли, объявился живым в Сидоне, небольшом городке в 30 километрах от Таниса. По поступающим от очевидцев сообщениям, он и другие распространяли сейчас информацию, взятую из своих ОЗУ, о нападении, свидетельствующую о том, что в штурме и расправе над беззащитными гражданскими участвовали имперские страйдеры и пехота.