Восстание

Рев боевого рога мгновенно разбудил всех троих. Макрон первым поднялся на ноги и подбежал к перилам, выходящим на арену. Офицеры когорты уже поднимались и выкрикивали приказы солдатам к пробуждению и оружию. Мгновение спустя к нему присоединились Катон, а затем Гитеций, когда рог снова прозвучал на некотором расстоянии, на дальней стороне города.

— Туберон! — крикнул Катон сквозь суматоху в амфитеатре. — Центурион Туберон!

— Командир! — взмахнула ему залитая лунным светом фигура на дальнем конце площадки.

— Пусть первая турма встанет рядом с лошадьми, а остальные люди поднимутся на вал!

— Да, господин!

Схватив доспехи, шлем и пояс с мечом, Катон поспешил к задней части ложи и поднялся по ступенькам между многоярусными скамейками. Макрон и Гитеций последовали за ним со своим снаряжением. Второй сигнал рожка, раздавшийся уже ближе, ответил первому, и он обошел самый высокий уровень зрительских сидений, расталкивая людей, спешащих на свои места.

— Расступиться! — резко крикнул он, предупреждая их о своем присутствии во мраке.

Подойдя к сторожке над главным входом, самой высокой точкой амфитеатра, он остановился и оглянулся на поселение неподалеку. Хотя теперь трубили еще больше, признаков движения не было, и он все еще мог различить фигуры конных римских пикетов в нескольких сотнях шагов к югу от города. Макрон и Гитеций догнали его, последний задыхался. Макрон оглядел окружающий пейзаж.

— Я ничего не вижу. Пока еще. Но они там.

Теперь они услышали слабые крики тревоги, доносившиеся из города, и вдоль стены появились фигуры. Последний человек когорты занял свое место, и тревожная тишина воцарилась в амфитеатре, пока ауксилларии всматривались в ночь, высматривая любые признаки врага. Туберон поднялся по небольшой лестнице на верх сторожки и отдал честь.

— Когорта готова, господин.

— Хорошо, — Катон кивнул, не отрывая взгляда от темного пейзажа. Он повернулся к центуриону. — Которая сейчас стража?

— Последняя перед рассветом, господин. Была примерно на середине, когда протрубили рожки.

— Значит, до рассвета осталось больше часа, — размышлял он. По крайней мере, парни более или менее достойно отдохнули и будут лучше подготовлены к любым неприятностям.

Рожки замолчали один за другим, и мир, казалось, вернулся в безмятежную ночь. В соседнем поле ухнула сова.

— Чего они ждут? — спросил Макрон, беря верх над последним подбородочным ремешком шлема, который ему дали.

Они подождали еще немного, прежде чем Катон покачал головой. — Ничего. Возможно, они просто пытаются потрясти нашу клетку. Держать нас в напряжении, прежде чем они начнут настоящую атаку.

— Конечно, и меня это нервирует, — сказал Гитеций. — Я с нетерпением жду возможности заставить этих ублюдков заплатить за то, что выгнали меня с моей виллы.

Катон повернулся и криво улыбнулся. — Я осмелюсь сказать, что мятежники разделяют это мнение, учитывая, насколько мы помогли себе в отъеме их земель с тех пор, как вторглись.

Макрон, стоявший за плечом Катона, встретился взглядом с ветераном. Гитеций надул щеки, прежде чем ответить. — Полагаю, что есть такая точка зрения. В настоящее время она не пользуется особой популярностью среди римских поселенцев в Британии.

— Я хочу сказать, что когда восстание закончится, и если мы победим, нам придется найти способ жить рядом с местными жителями, чтобы кровопролитие окончательно прекратилось.

— Твой друг всегда такой? — спросил Гитеций Макрона.

— Ты даже и представить себе не можешь…

Их прервали по-прежнему невидимые вражеские рожки, теперь уже ближе. Катон видел, как пикеты отступили и побежали к городским воротам и амфитеатру. Он мог уловить движение — темные массы, выходящие из непроглядного ландшафта и приближающиеся к Веруламиуму. Он услышал отдаленное пение боевых кличей, а затем что-то еще: стук копыт и грохот колес. Звуки были безошибочными. Он быстро повернулся к Туберону.

— Выводи первую турму, чтобы прикрыть наши пикеты, пока они отступают. Я слышу колесницы. Действуй!

Напрягая зрение, он был уверен, что видит несколько колесниц, мчащихся впереди повстанческой пехоты, приближающейся к городу. Внизу он услышал стон петель, когда ворота открылись, и приказ Туберона выдвигаться вперед, затем эскадрон галопом выехал колоннами по два человека и направился к колесницам. Между ними виднелись темные силуэты пикетов, спасающихся бегством.

— Почему, Плутон их бы побрал, они не заметили врага раньше? — спросил Макрон. — Долбанно небрежная работа. Хреновы ублюдки…

— Повстанцы, должно быть, прокрались вперед, используя темноту. Меня восхищает их дисциплина, позволившая сдерживать такое большое количество людей в полной тишине достаточно долго, чтобы подобраться так близко. Что-то, на что я не рассчитывал. — Катон щелкнул языком. — Пока что первый раунд за ними.