Восстание

Получилось так, что вирус внедрил в человека физиологическую потребность в чужой крови для восполнения запасов гемоглобина, ведь без кислородного обмена тело жить не может. Это отчетливо прослеживается сегодня, когда источников гемоглобина для зараженных все меньше. Активность зараженного прямо пропорциональна количеству выпитой крови. Они впадают в спячку, когда количество гемоглобина на исходе. Вирус выключает организм с небольшим запасом гемоглобина до наступления момента выгодной охоты, когда этот запас расходуется на двигательные функции и работу органов восприятия. Сродни машины для убийств с датчиком движения.

– Блокирование вирусом выработки гемоглобина экономит расход стволовых клеток костного мозга, которые осуществляют обновление и восстановление тканей и органов в процессе кислородного обмена. А это означает замедленное старение организма и вследствие этого резко увеличенную продолжительность жизни зараженных. Кроме того, эритроцитарный росток костного мозга прекращает функционировать, и это вакантное место создает дополнительные ресурсы для мегакариоцитарного ростка, который теперь вырабатывает тромбоциты, отвечающие за восстановление поврежденных тканей, в два раза быстрее. Темпы регенерации значительно увеличиваются.

Здесь Кейн делает многозначительную паузу, которая для нас – лишь секунды молчания, а для всего остального человечества – потеря мира.

– Решив, что периодическое переливание крови – решение проблемы, мы отменили карантин и отправили зараженных домой с последующим наблюдением за их состоянием по месту жительства.

Мы молчим. Потому что сейчас Кейн признает свою ошибку уже в сотый раз. Не каждый готов вот так ежегодно стоять и раскаиваться в том, что уничтожил больше семи миллиардов жизней.

– Мы подозревали, что вирус еще не раскрыл весь свой потенциал. Но… обстоятельства сложились так, что мы не смогли это доказать. У нас не было рычагов давления на теряющих терпение людей из правительств и фармацевтических компаний. Лечение работало, и этого было достаточно.

У Кейна сохранились видеозаписи Хроники тех времен, мы частенько их пересматриваем. Новостные каналы перебивали друг друга в погоне за сенсацией. «Смертельный вирус побежден!», «Ученым центра по контролю за заболеваниями в Стокгольме удалось найти лечение!», «Угроза ликвидирована!», «Вакцина найдена!».

Фактически вакцина представляла собой смесь из антибиотиков последнего резерва и антиретровирусных препаратов, вроде тех, которыми лечили ВИЧ, а периодическое переливание крови восполняло запас эритроцитов. Мы, сами того не подозревая, выдали вирусу все самое действенное оружие, которое у нас имелось.

В то же время стремление вируса распространиться как можно шире наделило его способностью размышлять наперед: он мог инфицировать каждый из более двухсот пятидесяти видов клеток, что составляют человеческий организм, но это не поможет ему выйти за пределы одной особи. Поэтому на протяжении того полугода затишья, когда зараженные пациенты наблюдались в условиях домашнего стационара, вирус изучал человеческий организм, чтобы найти выход из него.

Внезапно раздался громкий резкий храп. Зелибоба аж сам проснулся от своего же рыка.

– Мы уже дошли до недержания фекалий? – сонно спросил он.

– Да тихо ты! – шикнула Перчинка.

Мы лишь покачали головами. Хотя надо отдать должное солдату – в этот раз он продержался гораздо дольше.

– Все это время вирус искал выход из темницы, в которую мы его заключили противовирусной терапией и переливаниями крови. – Кейн продолжал повествование. – И спустя шесть месяцев он его нашел. Первый рецидив случился в Париже.

Кейн вывел на экран видеозапись первого пациента – Фаррада, который набросился на своего родного брата и прокусил тому плечо. Фаррад лежал, привязанный к койке, и мычал на всех присутствующих в карантинном боксе врачей.

– Климатолог из группы исследователей, первыми имевшие контакт с вирусом во льдах Антарктиды, почувствовал недомогание, и его в срочном порядке доставили в инфекционный стационар госпиталя Святого Иосифа. Потом в больницы стали поступать остальные члены экспедиции один за другим. С этого момента началась вторая фаза вирусной инвазии. Зараженный впадал в кому от болевого шока, спровоцированного поражением нервных клеток. Эту кому называли маленькой смертью, потому что зараженный просыпался совершенно иным человеком.

– Я думала, человек впадал в кому из-за стремительно меняющегося метаболизма, – вставила Тесса.

– Это не совсем так. После комы у человека действительно полностью исчезает потребность в белковой еде. Но этот этап важен для вируса не столько перестройкой организма к новой форме питания, сколько возможностью подменить сознание.

– Подменить сознание? – удивилась Тесса.

– Все вопросы можно будет задать по окончании лекции, – деловито ответил Кейн, водя пальцем по планшету.

У Тессы разве что глазницы не скрипнули от мощнейшего закатывания глаз. Она состроила гневную гримасу спине Кейна и указала пальцем на надпись на своей футболке. Хайдрун подавила смешок.