Восстание

– Антинародный режим, прибравший к рукам всю Россию, нещадно эксплуатирующий народ в угоду своим западным империалистическим хозяевам, решил потопить в крови наши мирные выступления, – продолжал Лжеленин. – Единственным верным решением в данной ситуации для нас является вооружённое восстание против узурпаторов!

***

На крышу штаба войсковой части, стоявшей посреди глухого леса, взобрался солдатик, пнул от души прикреплённый там триколор и поставил красное знамя. Раздались автоматные очереди – это солдаты на радостях палили в воздух.

***

– Даже в самой демократической, в самой свободной республике пока остаётся господство капитала, пока земля находится в частной собственности, государством всегда управляет небольшое меньшинство, взятое на девять десятых из капиталистов или из богатых. Мы должны положить этому конец, товарищи! – из уголка рта Лжеленина сползла слюна, он быстрым движением правой руки утёр её.

***

Из Москвы рванул гигантский кортеж с легитимными пока ещё мигалками депутатских машин и с не совсем легитимным полицейским сопровождением, нанятым за сходную цену.

В столицу входили войска.

***

Шикарные авто Кирилла и Антона куда-то пропали, судя по всему, в них загрузились лица, оказавшиеся по нынешним временам важнее для партии.

Парни стояли с дорожными чемоданами в почти опустевшем дворе Зверева. Кирилл начал надеяться, что их вообще забудут в суматохе, телохранители убегут к шефу и можно будет попытаться осуществить свой блестящий и смелый план, пусть сейчас он уже не так легко реализуем.

На Антоне вовсе лица не было. Менее чем за сутки он испытал два сильнейших в своей жизни разочарования. Кажется, он стал никому не нужным. Песочные замки рушились. Вот ведь особняк, можно подойти и потрогать, но он растворялся, как мираж, вместе с приобретённой властью. Эти простые радости жизни были неплохой компенсацией за Катю, которую он, по своим представлениям, вот-вот уже должен был завоевать…

– Кирилл Андреевич! – вдруг со стороны ворот послышался крик охранника.

Оба парня вздрогнули. И опять по разным причинам.

«Не забыли», – подумал Кирилл, едва не проронив от отчаяния слезу. «Его зовут, а не меня, вот такие дела», – скрипнув зубами, подумал Антон.

Парней усадили в армейский бронеавтомобиль, они такие только по телику видели раньше.

Ехалось не с таким, конечно, комфортом, как в их представительских машинах, но и не так ужасно, как ожидалось. Кирилл, переутомлённый переживаниями, начал даже засыпать. Без конца тарахтела рация, колонна всё ещё формировалась и тасовалась в целях большей безопасности, сказывалась спешка сборов.

Водитель и оба телохранителя, успевшие сменить деловые костюмы на военную униформу без опознавательных знаков и взять в руки по «Калашникову», в радиоперекличке не участвовали. И за полчаса пути не проронили ни слова, с грустью уставших солдат вглядываясь в узкие окна-бойницы.

Внезапно старший охранник вышел из оцепенения и схватил рацию:

– Да, здесь, Юрий Алексеевич, с нами.

От неожиданности все встрепенулись и уставились на рацию, будто там должны были ещё и что-то показать.

– А вы где? – хрипел передатчик неузнаваемым голосом депутата.

– Где-то ближе к хвосту колонны.

– Давайте нагоняйте мою машину, надо ребят сюда пересадить.

– Есть!

Антон впервые за день улыбнулся.

Минут через двадцать безумной гонки то по встречной, то по обочине парни пересели в «мерседес».

Уткнувшись лысиной в стекло, на заднем сиденье мирно посапывал Царёв. Зверев по своей привычке пересел на переднее пассажирское кресло. Из подстаканника торчала бутылка виски, почти допитая.

– Ваня, где там? – он кивнул на бутылку, обращаясь к водителю. Пока Антон и Кирилл усаживались, водитель быстро «сгонял» к багажнику, где, по всей видимости, был припасён солидный запас на дорогу да на первые дни обустройства на новом месте. Вернулся с бутылкой и литровым пакетом яблочного сока.

Стаканов в баре передвижного зверевского «переговорного пункта» запасено было на всех с лихвою. Поехали, разлили, выпили.

– Вы, ребят, не обижайтесь, – Юрий Алексеевич был удивительно спокоен, – мы вас не забыли, не думайте. Вон даже броневичок вам подогнали, бережём! – он подлил всем виски, подмигнул.

«Ага, как же, – подумал Кирилл, – просто твой собутыльник отвалился, вот тебе и понадобились новые, помоложе».

Но глаза партийного босса, обычно пустые и прозрачные, сейчас так возбуждённо блестели, что, похоже, дело и правда было не в количестве выпитого и желании выпить ещё.

– Ну, давайте, за революцию! – Зверев выпил налитые полстакана одним махом, как водку. Занюхал рукавом. Никакой окружающий шик не мог изменить его привычек. – Дела складываются, ребята! Уже точно не на пустое место едем. Уже и флот… часть, по крайней мере, Балтийского флота – за нас! – он продолжал разливать, спеша, видимо, довести молодых людей до той же кондиции, которой достиг сам.

– А у вас разговор какой-то к нам есть? – уже чуть заплетавшимся языком спросил в лоб Кирилл. Лошадиные дозы, наливаемые Зверевым, быстро сказались.