Восстание Болотникова 1606–1607

В 1941 г. русский перевод (исправленный) английского донесения был вновь издан в 13-м томе «Исторических записок», в приложении к моей статье «Английское известие 1607 г. о восстании Болотникова».

Важность английского донесения как источника для истории восстания Болотникова делает целесообразным издание его в качестве приложения в настоящей книге, предпослав тексту документа краткое введение, посвященное вопросу датировки и выяснения личности автора английского донесения.

* * *

Документ анонимный и не имеет даты. Однако время написания его устанавливается легко и достаточно точно на основании следующего места, которым заканчивается текст источника: «Болотников бежал с теми из своих людей, которые спаслись, в город по имени Калуга, в 100 милях или более от Москвы, где он укрепился и в течение трех месяцев выдерживал осаду, будучи поддерживаем плодороднейшей частью страны, лежащей между рек Доном и Днепром. Исход борьбы неопределенен». Итак, время написания документа относится к Калужскому периоду в истории восстания Болотникова. Указание на трехмесячную осаду Калуги в сочетании с заявлением автора о том, что «исход борьбы неопределенен», позволяет датировать документ мартом или апрелем 1607 г. (Болотников отступил в Калугу в декабре 1606 г.). Что документ написан не позднее марта — апреля 1607 г., видно и из того, что в нем нет ни малейшего упоминания о «царевиче» Петре (Илейке Муромце), равно как и о Туле[1648].

Автор документа — не только современник, но и очевидец описываемых событий. Это с достаточной определенностью видно из следующего места. Говоря об осаде Москвы войсками Болотникова, автор, сообщив о том, что «большая половина» Москвы была осаждена, замечает: «...другая же часть города, — я не знаю, в силу какого ослепления, — была оставлена открытой, так что могла получать подкрепления войском и припасами, пока слишком поздно они не спохватились, чтобы замкнуть блокаду, но были дважды отброшены с большими потерями».

Менее ясным представляется вопрос о личности автора документа. Чтобы попытаться разрешить этот вопрос, необходимо сказать несколько слов о русско-английских отношениях того времени. Отношения эти характеризуются исключительной активностью со стороны Англии, стремившейся использовать благоприятный момент прежде всего для восстановления торговых привилегий англичан, полученных «Московской компанией» от Ивана IV и утраченных в царствование Федора Ивановича и Бориса Годунова. Несмотря, однако, на интенсивную дипломатическую деятельность, англичанам не удалось вплоть до смерти Бориса Годунова добиться полного успеха, и переговоры последнего английского посла к Годунову, Томаса Смита, хотя и закончились подтверждением права англичан «торговати повольною торговлею всякими товары беспошлинно», как при Елизавете[1649], но вместе с тем содержали и отказ правительства Бориса Годунова от удовлетворения требования англичан на право транзитной торговли с Персией[1650].

Приход к власти Лжедимитрия I был использован английскими дипломатами в Москве, и в декабре 1605 г. Лжедимитрий I дает английским купцам новую «жалованную грамоту», полностью восстанавливающую все прежние привилегии англичан, данные Иваном IV[1651], и разрешает англичанам торговлю с Персией[1652]. Главную роль в этих переговорах играл постоянный дипломатический агент Англии в Москве Джон Мерик. Принимая активное участие в дипломатических делах и до этого времени, Джон Мерик с 1605 г. и во все последующие годы иностранной интервенции становится главным дипломатическим агентом в России и руководит действиями английской дипломатии в Русском государстве. Однако если деятельность Джона Мерика достаточно хорошо известна за период до 1605 г. и еще лучше — начиная с 1613 г., то гораздо менее изучена деятельность Мерика за 1606–1612 гг., и исследователь истории русско-английских отношений XVI–XVII вв. И. И. Любименко признает, что, «к сожалению, многие пункты биографии Мерика остаются до сих пор невыясненными»[1653].