Восстание братьев

Вопли матроса, которому послушание вбивали гибкими палками, были прекрасно слышны и в трюме. Запертые здесь рабы-гребцы тихо переговаривались между собой, пытаясь угадать, что им несет неожиданный гнев капитана.

– Наверное, девка строптивая попалась, – с ухмылкой предположил низкорослый загиеец, всем своим телом показывая при этом, что это было за действие. – Он и так и эдак… Мол я капитан, а она ни в какую!

– Дурак, ты, овечья подстилка! – рявкнул на него кто-то, сидевший рядом. – Эта туша даже любит строптивых. Дело не в этом! Тут что-то другое. Может сделка сорвалась?! Хотя, если бы у него сорвалась сделка, то он бы не просто высек кого-нибудь, а метал гром и молнии!

Димка сидел в стороне от них, прислонившись спиной к жесткому борту, и думал. В этот момент ему оставалось только размышлять о своем прошлом… Мать, отец, братья, его девушка! Что с ними? От самоуничижительных дум его оторвал ощутимый тычок в бок.

– Не время спать, Скиф! – кто-то прошептал с боку. – Мы уже давно готовы и ждем только твоего сигнала. Нас почти сорок человек на борту. Кандалы подпилены и спаду в нужный момент от легкого толчка.

– Ворон прав, – раздался голос с другой стороны. – Тянуть больше нельзя! В любой момент кто-нибудь может проговориться и тогда, живые позавидуют мертвым!

"Да, что они все от меня ждут?! – чуть не взорвался Дима. – Какой к черту сигнал? Они, что говорят про восстание?! Восстание, здесь?! Да, нас сомнут! У нас ни чего нет! Ни мечей, ни даже ножей! Они психи…".

Крышка трюма вдруг распахнулась и внутрь протиснулась рука с небольшим слабо мерцающим огоньком. Видимо, ничего не разглядев, следом показалась и голова.

– Эй, Скиф?! – прогнусавила голова, тыча во все стороны свечой. – Где тебя носит Аид? Капитан зовет. Похоже повезло тебе – выпала тебе жить в большом и красивом доме, а не мотаться как нам по далеким морям. – неожиданно захохотал моряк. – В красивом доме! Ха-ха-ха! С добрым и нежным хозяином! Ха-ха-ха! Выходи, давай быстрее!

Голова уже убралась, а смех все еще отчетливо слышался. Более того, похоже, на верху смеялся уже не один и даже не двое!

– Решайся, Диметриус! – на плечо легла жесткая рука. – Кажется, тебя продали этой старой скотине – Азарху. От него дорога одна – в могилу!

– Ладно, – не веря самому себе, прошептал парень. – Я согласен. Я согласен! – все тверже и тверже говорил он среди притихших рабов. – Я с вами!

– Тогда выходи и ни чего не бойся, – услышал он, вылезая из трюма. – Будь готов ко всему!

Палуба встретила его большим количеством маленьких огоньков, которые словно светлячки мелькали вокруг него.

– Пошевеливайся! – кто-то с силой толкнул его к причалу. – Там тебя уже давно ждут.

У корабля стояли четверо людей. Даже при прыгающем свете факелов было заметно, что они сюда пришли далеко не морем любоваться. Мягкими красноватыми бликами на них играл металл панцирей. В руках застыли длинные копья с широкими бронзовыми наконечниками, которыми так удобно орудовать в пешей схватке. За спиной у каждого висел массивный щит. Вообще-то, казалось, что они собрались на реальную битву.

– Принимайте! – вновь кто-то подтолкнул его в спину. – Капитан, сказал, что за него уже заплачено. Только осторожнее с ним! Он из непокоренных!

Дальнейшее Димка еще долго будет вспоминать как страшный сон, отнявший у него прошлой и будущее. Едва его, словно связанного барана передали из рук в руки, как за спиной раздался чей-то пронзительный вопль. Следом со скрежетом досок и звоном кандалов на палубу словно черти полезли полуголые рабы.

– А-а-а-а-а-а! – продолжал верещать моряк, с ужасом рассматривая свои рассыпанные кишки. – А-а-а-а-а-а!

Опытные моряки, не по наслышки знавшие что такое бунт, быстро сгруппировались вокруг своего боцмана – Заира. Размахивая неизменной плеткой, тот орал в лицо разбушевавшейся толпе:

– Что, трюмные крысы, воздухом решили подышать?! Так, дышите! Дышите, ибо дышите последний раз! Мертвых я скормлю храмовым гадюкам, а живых растерзают бродячие псы!

– Бей их братцы! – закричал, сообразивший наконец, Димка. – Выпусти им кишки! Крови, крови, крови!

Словно ждавшие этого сигнала галерники бросились на моряков. Визжавшие от ненависти рожи встречались с твердыми кулаками, с легкостью ломавшими кости. Короткие ножи, уже давно вытащенные из за пазухи, выбивали искру из отполированных до блеска цепей.

Пнув растерявшегося от таких событий нового конвоира, Димка с ужасным ревом прыгнул обратно на палубу и сразу же вцепился в высоченного матроса. От неожиданности тот отпустил какого-то кандальника, которого с яростью месил до этого, и попытался сбросить своего седока. Димке в какой-то момент показалось, что он вновь, как в далеком детстве, пытается удержаться на бабушкином бычке, однолетке. Его шатала и мотало из стороны в сторону как ветер. Несколько раз даже успело приложить о высокий корабельный борт, после встречи с которым у него чуть дух не вышибло.

 О, черт! Черт! – орал он, со всей дури вцепившись в густую курчавую шевелюру здоровяка. – О, черт! Черт!