Восстание королевы

Камень Сумерек покоился в своем гробу, красноватый отблеск играл в его прозрачных глубинах. Это было похоже на последнее биение сердца, на последнюю каплю крови, сочившуюся из смертельной раны.

Он закрыл медальон и опустил его во тьму ямы. Похоронил его, засыпав землей, разбросав сверху листья и сосновые иголки, и встревожился вновь. Ему хотелось спрятать Камень в за́мке: там было так много потайных коридоров и укромных трещин – но, если бы его нашли там, он лишился бы головы. Камень Сумерек следовало предать земле.

Довольный, он резко поднялся и, прежде чем уйти, дотронулся до старой коры. Где-то здесь…

Пальцы нашли их – следы его инициалов.

Т. А.

Он улыбнулся.

Только один человек, кроме него, знал об этом дереве: его брат – и он был мертв.

Он оставил дуб среди теней и зашагал по лесу. Вскоре стемнело.

Но он знал путь домой.

Я бежала – по дорожке и вверх по холму – под проливным дождем. Я задыхалась, потому что, в отличие от него, не привыкла к такому темпу передвижения. На ступенях у входа в Дом я едва не подвернула лодыжку.

Его мысли все еще оставались в моей голове, как пленка масла на поверхности воды. У меня началась мигрень. Я по-прежнему чувствовала тяжесть медальона, свисавшего с моих пальцев.

Камень Сумерек.

Он спрятал его, предал земле.

Значит, принцесса все-таки украла его с шеи королевы.

Но что еще важней… остался ли камень на том же месте, под тем старым дубом?

Я вбежала в парадные двери, испугав сонного дворецкого, и бросилась по коридору к кабинету Вдовы. Заколотила в дверь, разбрызгивая вокруг воду.

– Войдите.

Я ворвалась в кабинет. Вдова вскочила на ноги, испугавшись при виде мокрого платья и крови у меня на руке.

– Бриенна! Что случилось?

Я не знала, даже не представляла, что собираюсь сказать, но просто не могла хранить тайну. Если бы Картье остался в Доме, я рассказала бы все ему или Мириай. Но здесь была только Вдова. Мои туфли скрипнули по ковру – я опустилась в кресло напротив.

– Мадам, я должна вам кое-что рассказать.

Она медленно села, встревоженно глядя на меня:

– Тебя кто-то обидел?

– Нет, но…

Она ждала, не сводя с меня распахнутых глаз.

– У меня… были видения, – начала я. – Я видела прошлое.

Я рассказала ей о первом превращении, вызванном «Книгой Часов», как музыка Мириай, основанная на мэванских мелодиях, унесла меня на вершину северной горы и, наконец, о своей и его царапине, лесе и погребении камня.

Вдова вскочила на ноги так резко, что огоньки свечей на ее столе заплясали.

– Тебе известно его имя?

– Нет… Но я видела инициалы на коре: Т. А.

Она принялась мерить кабинет шагами. Тревога дымом повисла в воздухе. Я затаила дыхание в ожидании. Мне казалось, она усомнится в моем рассказе, скажет, что я потихоньку теряю рассудок, что моя история – вымысел, бред. Я ждала, что она рассмеется или разгневается. Но Вдова ничего этого не сделала. Она молчала. Вне себя от страха, я гадала, что у нее на уме, и ждала, когда она заговорит. Наконец она остановилась у окна. Глядя на ливень, бушевавший снаружи, Вдова спросила:

– Что ты знаешь о своем отце, Бриенна?

Этого я не ожидала. Мое сердце затрепетало, и я ответила:

– Очень мало. Лишь то, что он мэванец и не хочет иметь со мной ничего общего.

– Твой дедушка не открыл тебе его имени?

– Нет, мадам.

Она вернулась к столу, но была слишком взволнована, чтобы сесть.

– Твой дед назвал мне его, когда привез тебя сюда в первый раз. Я поклялась никогда не говорить о нем – этого требовала твоя безопасность. Теперь я нарушу слово, лишь потому, что кровь отца взывает к тебе. Потому что его фамилия, возможно, совпадает… с инициалом человека, в которого ты превращалась.

Я ждала, сминая пальцами ткань юбки, с которой ручейками струился дождь.

– Фамилия твоего отца – Аллена, – призналась Вдова. – Я не назову его имени, чтобы не подводить твоего деда.

Аллена.

Имя крутилось у меня на языке, оканчиваясь резким выдохом.

Аллена.

Один из четырнадцати домов Мэваны.

Аллена.

Давным-давно королева Лиадан оказала им честь, назвав Прозорливыми, когда кланы под ее рукой превратились в Дома. Аллена Прозорливые.