Восстание ликанов

Он упрямо попытался подняться на ноги, но вдруг почувствовал, как второй болт пронзил ему бок. Мучительный вопль вырвался из его груди. Он понял, что Вестник Смерти намеренно избегал жизненно важных органов. Он стрелял, чтобы усмирить пленника, а не чтобы убить его.

"Виктор ещё не закончил со мной, - вдруг понял Люциан. - У него на уме нечто похуже".

Люциан рухнул на пол клетки, не в состоянии побороть боль. Третий болт пробил его спину, едва не задев позвоночник. Он корчился от боли, жгучее серебро отравляло его тело. Плоть вокруг ран начала воспаляться. Вены лихорадочно пульсировали при каждом ударе сердца. Кровавые прожилки появились в белках глаз. Он завыл и заскрежетал зубами. Проклятое серебро не даст ему принять его волчью форму...

Дверь клетки распахнулась, но у Люциана не было сил, чтобы броситься на вошедших стражников. Он мог только беспомощно барахтаться на грязной соломе, пока Вестник Смерти, склонившийся над ним, бесцеремонно ломал деревянные древки, торчащие из его тела, оставляя острые серебряные наконечники в его измученном теле, где они жгли, словно кислота. Грубые руки схватили его под плечи и вытащили из клетки. Каждый толчок отдавался мучительной судорогой, пронизывающей всё тело. В дополнение ко всему, стальная перчатка влепила ему затрещину.

-    Время заплатить за свои преступления, бешенная ты шавка, - гневно произнес Шандор. - Ад уже ждёт тебя.

Люциан мог бы поклясться, что он уже там.

Соня стояла перед своими обвинителями в склепе.

Отец смотрел на неё с высоты своего трона, остальная часть Совета сидела тут же. Как всегда, Танис стоял по правую руку от Старейшины; видимо, он ещё не решился попросить о её месте в Совете. Соне показалось, что она заметила некое волнение в его поведении, словно он боялся, что она могла разоблачить его причастность к побегу Люциана.

Ему не стоило волноваться по этому поводу. Лукавый писец выполнил свою часть сделки; она не имела не малейшего намерения предавать его. Пролито уже достаточно крови. Зачем в своём падении тащить за собой кого -то ещё.

Пускай Танис сохранит свою жалкую жизнь.

Она одиноко стояла в центре гробницы, на углублённых надгробиях Маркуса и Амелии. Её ноги чувствовали холод круглых бронзовых дисков. Железные кандалы натирали ей запястья. Вестники Смерти были расставлены вдоль стен сводчатого зала, пресекая даже саму мысль о побеге.

Тишина обволакивала мрачную судебную процессию, нарушаемая только треском факелов и жаровен. Богато украшенная люстра висела над головой.

Деревянные ставни закрывали витражи, не пропуская солнечный свет. В ожидании ее глаза обратились к отцу, думая, что он объявит о продолжении суда.

Соня не понимала, чего он ждал.

Тайна развеялась мгновение спустя, когда Шандор и его отборные стражники затащили Люциана в склеп. Кандалы сковывали его руки и ноги. Непроизвольный вздох выдал её тревогу при виде свежих пятен крови, расплывающихся на его рваной коричневой тунике. Его лицо было серым и вялым. Фиолетовые тени легли под налитые кровью глаза. Взбухшие синие вены пульсировали на лбу. Он выглядел больным и оцепенелым, почти без сознания. Соня узнала явные признаки заражения серебром.

"Люциан, любовь моя! Что эти ублюдки сделали с тобой?"

Она осуждающе посмотрела на своего отца, который не выразил никаких признаков раскаяния. Он лишь удовлетворённо кивнул, когда солдаты бросили Люциана на пол. Они крепко держали его на концах цепей. Скованный как собака, Люциан устало поднял глаза и встретился взглядом с Соней. Желая успокоить его, она сделала шаг к нему, но Вестники Смерти обнажили мечи, призывая её держаться подальше. Казалось, они были настолько близко друг к другу, насколько им было позволено. Очевидно, Виктор планировал, чтобы Люциан был свидетелем суда над ней.

Или был замучен у неё на глазах?

Коломан шагнул вперёд, чтобы огласить обвинения против неё. Обращённый Маркусом, он, несомненно, наслаждался возможностью смутить Виктора перед Советом.

-    Обвиняемая нарушила законы клана, - провозгласил он. Серьёзность его голоса ясно давала понять чудовищность её преступления. - Она водилась с животными. Она содействовала их побегу. Она...

Соня выступила в свою защиту:

-    И неоднократно спасала этот клан!

И это не было пустым хвастовством. Больше чем единожды, её сообразительность и быстрый клинок уберегали её товарищей-вампиров от катастрофы. Именно она спасла леди Амелию, когда Старейшина попала в засаду стаи оборотней. И разве не она неоднократно скакала сквозь вражеские ряды, чтобы привести подкрепления, когда замок был в осаде? И лично схватила смертного охотника на вампиров, который пробрался в замок при дневном свете, желая учинить хаос? Действительно, она никогда не увиливала от своего долга защищать своих людей.

-    Ты убивала себе подобных! - Заявил Коломан. Казалось, его потемневшее лицо намекало, что это было наименьшее её преступление. - И ты виновна в кровосмешении, результатом чего является существо, растущее внутри тебя!