Восстание (ЛП)

- Хорошо, и что же это значит для тебя? Ты вместе с нами примешь смерть, глядя ей в хреновы глаза?

- Я… Я сделаю все, что смогу, центурион.

- Хороший ответ! Знаешь что, Батилл? Я думаю, из тебя получился бы отличный легионер, если бы ты присоединился к ним. При правильной подготовке и настрое я бы с гордостью сражался бок о бок с тобой.

Его слова поддержки вызвали у молодого человека слабую улыбку. Будем надеяться, что его решение продлится до времени, назначенного для его смерти, и на протяжении всех мучений, которые наверняка бритты им уготовили, если Макрон хоть немного разбирается в кельтских вкусах в уничтожении захваченных врагов.

Снова наступила тишина, и заключенные попытались найти удобные позы, чтобы отдохнуть и ослабить давление своих пут. Макрон закрыл глаза и попытался игнорировать неистовую жажду и раздраженное урчание в голодном желудке.

Свет померк, наступила ночь, и коровник осветился отблеском костров мятежников. Заключенные снова были вынуждены терпеть громкий шум праздника, смех, пение и хвастливые разговоры, смешанные с потрескиванием пламени. Подойдя ко входу, Макрон взглянул сквозь щель в бревнах и увидел четырех крупных охранников, выставленных прямо снаружи. Они стояли, опершись на копья и щиты. Он заметил, что они не пили и, очевидно, получили строгий приказ выполнять свою обязанность внимательно следить за заключенными.

Он отошел от входа и сел у стены, пытаясь отвлечься от ожидавшей его смерти. Он представил себе свою жену Петронеллу, находящуюся в безопасности в Лондиниуме, в гостинице, принадлежащей его матери Порции. Если Девятый и Второй легионы прибудут раньше Боудикки, Лондиниум можно будет успешно защитить, а повстанцев отогнать. Если же нет … Он надеялся, что Петронелле и Порции хватит здравого смысла сесть на первый же доступный корабль, направляющийся в Галлию. Если бы они ждали слишком долго, и паника охватит жителей Лондиниума, то для эвакуации населения осталась бы лишь часть причалов, необходимых для этого. Остальным придется бежать из города, и если восстание разрастется, нигде на острове для них не будет безопасного убежища.

Он выругался себе под нос. Его попытки отвлечься от мыслей о собственной участи привели только к тому, что он почувствовал себя еще хуже. Он закрыл глаза и попытался вообще ни о чем не думать, представляя себе центурию легионеров на плацу и пересчитывая каждого по очереди, пока не заснул.

Несмотря на дискомфорт от пут, а также голод и жажду, Макрон проспал всю ночь и был разбужен грохотом двери, ударившейся о стену. Его глаза открылись, и он покосился на темные очертания двух здоровенных воинов, стоящих на фоне утреннего солнца. Они оставили свои щиты и копья и наклонились, чтобы схватить его за руки, дернув на ноги, прежде чем потащить ко входу. Теперь он окончательно проснулся и успел только окликнуть через плечо.

- До свидания, парни! Увидимся по ту сторону реки. Не забывайте, что я вам говорил!

Затем он оказался снаружи, его вытащили из коровника. Короткая цепь на его лодыжках позвякивала. Когда его глаза привыкли к яркому свету, Макрон оглядел окрестности. Он находился на небольшом склоне, откуда открывался прекрасный вид на обширный лагерь, почти вдвое превышающий тот, который он видел, когда повстанцы впервые выстроились перед стенами Камулодунума. Это зрелище заставило его пульс участиться от беспокойства. При таких темпах римская армия Британии будет безнадежно проигрывать в численности до того времени, когда она сосредоточит достаточно людей, чтобы успеть противопоставить себя врагу хоть с какими-то шансами на победу. Он почувствовал болезненное чувство утраты, вспоминая товарищей, которых потерял в последней битве. Шпион Аполлоний, качества которого он начал ценить лишь под конец его жизни, сколько они были знакомы. Ветераны, среди которых он жил с тех пор, как они с Петронеллой поселились в колонии год назад. И Парвий, немой мальчик, которого они взяли к себе, и который предпочел вернуться в город, чтобы сражаться рядом с Макроном, а не бежать вместе с женщинами и другими детьми. Все погибли в бою, и, возможно, он должен быть за это благодарен. Почти наверняка это был лучший конец, чем те ужасы, которые бритты приготовили для горстки выживших, которых они захватили.

Его мысли были прерваны пронзительным криком, и краем глаза он заметил какое-то движение. Слишком поздно пытаться защитить себя. Удар пришелся ему по голове. Он обернулся и увидел женщину лет сорока с темными волосами, завязанными сзади куском ткани, в клетчатой тунике, затянутой на талии. Ее лицо было искажено яростью, пока она выкрикивала оскорбления и наносила ему удары по голове. Макрон поднял руки, чтобы защитить себя, и был вознагражден воем боли, когда ее кулаки коснулись железных кандалов на его запястьях. Но уже подоспели другие, мужчины, женщины и даже дети, некоторые в гневе набрасывались на него, другие презрительно издевались и плевали.