Восстание (ЛП)

- Ладно. Я оставлю вам несколько человек для сопровождения. - Он сделал паузу и посмотрел на хирурга. - Я не буду приказывать тебе остаться и сделать это, Фриген. Но ты согласен на это?

- Я бы нехотел конечно оставаться, но это лучший вариант, который есть у центуриона, господин.

- Я буду воспринимать это как да. Тогда сделай это как можно быстрее и догоняй когорту.

- Хорошо, господин. - Хирург поспешил к ящику с наборами инструментов, чтобы выбрать необходимые.

Первая турма Десятой уже двинулась в путь, а Светоний и его офицеры направлялись к своему месту в общей колонне.

- Увидимся завтра в дороге или в лагере, - сказал Катон, сжимая предплечья Макрона, а затем, более осторожно, неповрежденную конечность Гитеция. - Пусть Фортуна сопутствует вам.

Он пошел прочь, чтобы найти Туберона и отдать приказ десяти ауксиллариям остаться, а остальным возобновить марш. Вернувшись в седло, он пропустил свою колонну, прежде чем помахать Макрону в последний раз, а затем галопом помчался, чтобы занять позицию во главе когорты.

Макрон некоторое время наблюдал, прежде чем повернуться к хирургу, который очистил один из внешних столов таверны и установил свои инструменты на другой, блестящий набор прекрасных лезвий и пил.

- Что нам нужно сделать?

- Мне понадобится огонь и котелок, чтобы нагреть это. - Фриген протянул ему банку, и Макрон снял крышку и понюхал едкое содержимое.

- Когда я его наношу, оно должно быть максимально горячим, - объяснил хирург.

На кухне в задней части постоялого двора под железной сковородкой лежал слой теплого пепла. Растопка и дрова были аккуратно сложены сбоку вместе с трутницей. Макрон разжег огонь и поставил на него один из тяжелых железных котлов, затем вылил смолу и приказал одному из солдат присматривать за ним. Еще двое были отправлены на вершину близлежащего холма, чтобы наблюдать за дорогой. Гитеций сидел на скамейке и смотрел вдаль, а Макрон подошел к нему.

- Ты готов к этому?

- А если бы это было не так, имело бы какое-то значение? - Ветеран мрачно улыбнулся. - Это позор. Когда все это закончится, и я вернусь к тому, что осталось от моего дома, работы в саду займут вдвое больше времени.

- Так что займись другим времяпровождением. Именно это я и сделал, когда вышел в отставку, живя в Камулодунуме. Например, чтобы пить, нужна только одна рука.

- Мне бы сейчас не помешало выпить.

- Внутри есть немного вина. Я принесу его тебе.

- Нет. Лучше не быть пьяным, когда я вернусь в седло после того, как Фриген сделает свою работу.

Один из ауксиллариев, отвечающий за подогрев смолы, появился в дверях постоялого двора и объявил, что она готова.

- Пришло время, - сказал Макрон.

Двое ветеранов подошли к столам, приготовленным хирургом.

- Если бы вы легли здесь, господин, - указал Фриген.

Гитеций расслабился и лег ровно. Фриген протянул ему толстый кусок дерева, обтянутый кожей. - Прикуси это, когда придет время. Это лучше, чем откусить себе язык. - Он посмотрел на Макрона. - Тебе придется держать его плечи опущенными. По одному человеку на каждую ногу и один на здоровую руку.

Когда все были на своих местах и Макрон прижал плечи ветерана к столешнице, Фриген мягко заговорил. - Лучше всего отвернуться и закрыть глаза.

- К Плутону в задницу, - Гитеций посмотрел прямо в небо и стиснул зубы.

Фриген поправил руку центуриона так, чтобы она вытянулась под прямым углом к его телу, затем потянулся за скальпелем с другого стола и наклонился над раной.

Он работал быстро, и острый край скальпеля быстро расправился с разорванной плотью, обнажив кость, залитую кровью. Лицо Гитеция сморщилось от агонии, и он издал низкий жалобный звук глубоко в горле, подчиняясь этому процессу. Отложив скальпель в сторону, Фриген взял тряпку, чтобы вытереть руки, прежде чем потянуться за изящной на вид пилой. Он повернулся к ауксилларию с кухни. - Держи наготове смолу, как только я тебя позову.

Челюсть Гитеция напряглась, а мышцы шеи вытянулись, словно толстые веревки, когда хирург опустил лезвие пилы к кости. Его действия сопровождал тихий скрежет, и Макрон, несмотря на долгие годы знакомства с ранами, почувствовал, как у него скрутило живот.

Кость с хрустом разошлась, и Фриген потребовал смолы. Солдат вытащил кастрюлю, ручку которой обернул в толстый кусок ткани, и поставил ее туда, куда указал хирург.

Стук копыт заставил Макрона посмотреть вверх, и он увидел одного из дозорных, скачущего к ним с холма. Мгновение спустя он остановился недалеко от стола, на котором растянулся Гитеций.

- Господин, мы заметили врага! Пятьдесят человек во главе с тремя колесницами идут по дороге.

Макрон кивнул хирургу. - Сделай это. Быстро.

Фриген использовал небольшую ложку, чтобы нанести кипящую смолу на обнаженную кость и иссохшие кровеносные сосуды. Челюсть Гитеция отвисла, деревянный брусок упал на стол, он потерял сознание и обмяк. Хирург добавлял смолу, чтобы прижечь плоть, пока не убедился, что сделал все необходимое.

Макрон повернулся к наблюдателю. - Как далеко они?

- Менее трех километров, господин.

- Дерьмо, - он посмотрел на Фригена. - Что осталось сделать?