Джейсон понял, что всего несколько дней назад он встречался с этим «мистером Боржецким» за ужином, понятия не имея, что тот тоже является Перенесенным. Джейсон надеялся, что обеспечил себе надежное прикрытие, но боялся неизбежного момента, когда Грейнджер приставит сканер к его голове. К счастью, протесты мистера Боржецкого очень вовремя отвлекли всеобщее внимание.
Люди снова зашевелились, либо в ужасе пятясь от поглотителя, либо подходя к нему, чтобы лучше его разглядеть. А это означало, что Джейсон тоже получил возможность двигаться.
Он направился к двери, прижав руку ко лбу и изображая, что у него разболелась голова. Как и ожидалось, на пути у него возник вооруженный Миллениал.
– Слушай, приятель, – сказал Джейсон, – ты меня знаешь. В этом зале все меня знают. Я Счастливчик Люк, и это
Прикоснувшись к полям своей ковбойской шляпы, он улыбнулся стражнику ослепительной улыбкой Люка Векслера. Он знал, что это не сработает. У него была только одна надежда. Если застать охранника врасплох и достаточно сильно ударить его, чтобы он пошатнулся, а затем проскользнуть в дверь, прежде чем кто-то сможет среагировать…
– Куда собрался, Счастливчик?
Джейсон едва не застонал и разжал подготовленный кулак, после чего повернулся к Грейнджеру, который стоял у него за спиной со сканером наготове. Весь зал погрузился в тишину.
– Приве-е-ет, – произнес Джейсон, растянув слово, чтобы дать себе время подумать и обратиться к воспоминаниям Счастливчика Люка, –
– Я понимаю, Люк, – ответил Грейнджер. – Само собой, ты можешь уйти.
Джейсон не мог поверить своему счастью и попытался не показать, насколько он удивлен и обрадован.
– Что ж, тогда я удаляюсь…
– Как только тебя просканируют, – продолжил Грейнджер.
Джейсон открыл рот, но ему больше нечего было сказать. Он и так выглядел достаточно виноватым, а Миллениалы и сотрудники Секретной службы смыкали кольцо вокруг него.
Вздохнув, он опустил руки и позволил Грейнджеру подойти и прислонить сканер к своему виску. На секунду Джейсон понадеялся, что устройство не сработает, окажется не слишком надежным.
Затем сканер тревожно запищал, и наблюдатели ахнули. Игра была окончена.
Джейсон дерзко посмотрел на Грейнджера – только это ему и оставалось. Грейнджер повернул сканер и показал Джейсону экран вывода информации на его задней панели. На экране виднелись две волны: красная и зеленая. Улыбнувшись своей хищной улыбкой, он наклонился к Джейсону и прошептал ему в ухо:
–
Глава 34
Если Аксель что-то и ненавидел в этом мире, так это ожидание.
Он шагал из стороны в сторону по площадке перед гаражом, просто чтобы размять мышцы и успокоить нервы. Сэм связалась с ним утром и сказала, что все идет хорошо, и Стражи должны быть готовы выступать этим же вечером.
Джез кисло заметил, что ее сообщение подозрительно небогато на детали.
И все же новости подстегнули оптимизм Стражей и погрузили их в суету сборов. Но минуты тянулись как часы, и со временем радость развеялась.
Джез стоял, привалившись к стене автомойки, и курил.
Аксель остановился рядом.
– Как бы то ни было, – заметил он, – по-моему, ты проделал прекрасную работу.
Джез с подозрением посмотрел на него.
– Правда, – сказал Аксель. – Как-никак, у тебя здесь сто пятьдесят человек. При захвате Южного Угла у них не было и половины.
Ему очень хотелось сказать «у нас» вместо «у них». Акселю казалось, что тогда он подвел всех, неожиданно отключившись от Метасферы, что погрузило его в коматозное состояние и вынудило пропустить битву.
– Может быть, – хрипло произнес Джез, – но это было два месяца назад. У Миллениалов было время подготовить подкрепление.
– Знаю, Джез, – вздохнул Аксель.
– Не обманывай себя, Кавана. Победа сама не придет к нам в руки.
– Но мы можем победить, Джез. Однажды мы уже победили. Что с тобой? Я думал, ты хочешь битвы. Я думал, ты великий охотник на Миллениалов!
Джез отшвырнул окурок и с вызовом подошел к Акселю:
– Ты просто наблюдай, Кавана. Просто дай мне этих негодяев и посмотри, что я сделаю. Может, мы захватим сегодня Западный Угол, а может, и нет. Но в любом случае Грейнджер вместе со всеми своими прихлебателями не забудут, что я там был!
Аксель усмехнулся и одобрительно кивнул. С первого взгляда Джез ему не понравился, но в последние несколько дней он начал восхищаться его преданностью общему делу и собранностью, даже несмотря на то, что они сопровождались изрядной порцией угрюмости и пессимизма. Аксель слышал, что борьба Стражей имела личный характер для Джеза, как, впрочем, и для многих других. Джез винил Миллениалов в смерти очень близкого человека.
Из гаража донеслись возгласы ликования.
– Кавана! – раздался женский голос. – Твоя дочурка на проводе!