Восстание паладина (СИ)

— Чертова кошка! Как ты смеешь, проклятая зверолюдка! — кричит какая-то женщина, усыпанная драгоценностями, как новогодняя елка. — у них такая охрана, что...

— У Поднебесных сил столько, что они, не задумываясь, сотрут нас в порошок! — добавляет другой. — Мы обязаны подчиниться им и...

Наконец, Савано щелкает пальцами и за какую-то долю секунды у горла каждого из члена Совета оказывается острый клинок. Старики даже не думают сопротивляться, в отличие от более молодых членов, еще не осознавших свою участь. Но воины и ученицы Савано и не думают шутить, будучи очень серьезно настроенными на выполнении поставленной им задачи. На глазах всего населения наиболее шумным и сопротивляющимся задержанию заряжают кулаками в бок, а кое-кому даже на месте вскрывают горло. Думаю, кошка заранее распределила их судьбы, решая, кому жить при аресте, а кому нет. Глядя на ее хищно раздувающиеся ноздри, сверкающие глаза и хлещущий по бокам хвост, соглашаюсь сам с собой.

Рано или поздно до всех доходит, что все изменилось. Низложенные члены Совета стоят на коленях в унизительных позах. Несмотря на это, каждого из них тщательно обшаривают, не забывая о том, кем являются арестованные. Все-таки каждый из них не только соплеменник, но и ассасин, хоть и в далеком прошлом.

Но опасения оказываются беспочвенными. Практически ни у кого из них не оказывается при себе оружия. Холеные зажравшиеся лица выражают животный ужас. Некоторые еще не до конца верят в происходящее, бормоча под нос угрозы. Даже сама Савано удивлена той легкости, с какой происходит переворот. Отведя меня в сторону, она говорит:

— Честно говоря, я надеялась на хоть какое-то сопротивление, чтобы в бою избавиться от наиболее опасных. Теперь придется давить в камерах.

— От них столько вреда? — удивляюсь в ответ. — Может, не стоит всех пускать в расход? Как насчет изгнания?

— Посмотри на них, — вздыхает кошка. — Они давно забыли про честь и достоинство, променяв их на блага и деньги, продавшись Поднебесным. Теперь, когда их лишат всего, они станут только еще опаснее. Изгнание для подобных - не выход. Нет, Ричард, извини, но я сама займусь их дальнейшей участью.

Согласно киваю, не испытывая ни малейшего сочувствия к мразям, и ободряюще глажу кошку промеж ушей. Через полминуты она выходит в центр площади, куда воины уже вывели всех арестованных. Возле каждого стоит воин с обнаженным мечом. Савано зачитывает обширный список прегрешений члена совета и в конце концов спрашивает у местных, что делать дальше с виновниками. Ответ следует немедленно — толпа требует крови. Кошка кивает охранникам и те мгновенно рубят осужденным головы или лишают их жизни другим, не менее действенным способом. Толпа ревет, славя предводительницу, пока кровь бывших членов Совета заливает площадь. Остальных старейшин уже увели. Должно быть, с ними кошка сумеет найти общий язык и договориться.

— Теперь, — берет слово Савано. — Мы построим новую деревню! Пусть пролитая сегодня кровь станет последней! Мы возродимся как новое общество!..

Она еще долго говорит, успокаивая селян и обещая им новую жизнь, но мне это уже неинтересно. Убедившись, что мое присутствие здесь больше не требуется, пытаюсь вернуться к обустройству новеньких, но меня перехватывает Масяна с просьбой заняться зарядкой артефактов для тех, кто уже переселился в пустующие дома. Все оставшееся время до позднего вечера бегаю из одной хатки в другую, по максимуму заряжая артефакты, отвечающие за холод в подземном холодильнике, тепло в доме и сараях и светильники, заодно ближе знакомясь с теми, кто решил выручить местное население. Большинство из них — обыкновенные хумансы, но хватает и зверолюдей, решивших, наконец, избавиться от притеснения со стороны остальных рас, начав новую жизнь в этой деревне. У некоторых есть молодые, но уже весьма привлекательные дочери, поглядывающие на меня с вполне определенным интересом. А в одном доме я подвергаюсь недвусмысленной атаке молодой ушастой вдовы, растящей еще совсем маленькую дочь-тигренка. Разумеется, я не упрямлюсь, строя из себя недотрогу, по-быстрому решая ее проблему, заодно помогая себе снять напряжение, пока дочка спит в другой комнате. Выходя из домика, машу очаровательной тигрице, обещая заглядывать, как только будет время.