Восстание павших

Казалось бы все просто. Аня изначально не горела желанием становиться гражданином, и никакие преимущества не сравнятся с той свободой души, что получал колонист. Да у него никогда не будет настоящей свободы, да он останется неучем заточенный в стенах колонии. Но вместе с тем он становится гораздо счастливее, нежели гражданин. И прав порой у него и свобод гораздо больше. Отец прав, свобода души, свобода мысли это во сто крат лучше. Возможность дышать, думать и любить.

Аня взглянула на отца с теплом и любовью. Она благодарна родителям за возможность быть той кем       она является. Это ли не большой дар, которого лишены все граждане. И Аня ни за что не пожелает, лишит себя этого дара.

– Спасибо, папа, – она крепко обняла отца.

– За что? – Рассмеялся отец.

– Я все поняла. Я знаю, чего хочу.

***

Дом Хельги располагался близ реки, окруженный по другой берег огромными зелеными сопками. Ане очень нравилось место, где жила Хельга. Зимой, здесь всегда было заснежено. Весной цвели яблони и груши, а летом дом утопал в сочной зелени.

Когда девушка приблизилась к калитке, Хельга как раз находилась во дворе. Подметала тротуар. Она внешне выглядела спокойной, но это было только внешне. Аня очень хорошо знала, что творилось на душе у подруги.

Хельга, увлеченная уборкой, не сразу заметила Аню. Лишь спустя минуты две, подняла тяжелый взгляд в сторону. Замерев на месте, Хельга помрачнела.

– Чего тебе? – Грубо спросила она.

– Поговорить, – Аня отворила калитку, пройдя во двор.

Хельга промолчала. Кажется, она была немного обижена на подругу.

– Не злись. Нам нужно поговорить. Я, правда, искренне хотела бы тебе помочь. Ты же прекрасно знаешь, как я не хочу покидать колонию, тем более отправляться в город. Там мне не место.

Хельга молча слушала подругу, кривясь от недовольства.

– В моей семье случилась беда, из-за которой я вынуждена покинуть их в любом случае. Я отправлюсь не в город, а в другую колонию. Я бы рада, правда, рада тебе помочь. Но… увы. Кто бы мне помог.

Здесь Хельга сменила гнев на милость, взгляд ее стал мягче. Убрав метлу, она присела на покосившееся крыльцо.

– Ну и что же такого произошло в твоей семье? – Скрестив руки на груди Хельга, важно спросила.

Аня прошла чуть ближе. Она была готова сказать правду, несмотря на то, что мама говорила молчать. Ведь это же Хельга. Как она может скрыть что-то от человека, которого считала, чуть ли, не родной сестрой. Ее бабка воспитывала их вместе учила немецкому. Вместе они разговаривали на родном языке, слушали сказки, истории. Они выросли вместе и сроднились. Как Аня могла только подумать о том, чтобы что-то скрыть от нее. Нет, Хельга должна знать. Возможно, даже она может помочь, а самое главное поймет и простит, и не будет таить обиду. И они останутся, все так же близки.

– Хельга я тебе скажу. Но помни это тайна, которую никто не должен знать. – Понизив голос, сказала девушка.

Хельга ничего не ответила, просто кивнув головой.

– Я всегда буду считать тебя своей самой близкой подругой. Если бы что-то от меня зависело. Да я бы душу отдала, только чтобы ты была счастлива. Но обстоятельства заставили меня пойти наперекор собственным желаниям. И твоим.

– Да не томи ты уже, говори, наконец, что у тебя там случилось? – В нетерпении девушка.

– В общем… Мама беременна.

– Я так и знала! – Воскликнула Хельга. – Ну, конечно же. Слабость, обмороки, отказывается от еды, тошнота. Она беременна! И что она? Она решила это скрывать, да? До тех пор, пока ты не покинешь колонию.

– Они мне ничего не говорили. Пока я не стала упрямиться. И тогда мама мне призналась. Они могли вообще мне не говорить об этом. Мама была уверена, что я покину их, но когда я заявила, что не поеду в город, ей пришлось сознаться. Хельга я все равно покину колонию. Но не думай, что я отправлюсь в город. Я не хочу туда, там мне не места. Я не уеду туда, куда ты думаешь. И у меня не начнется хорошая жизнь. Я продолжу жить в точно таком же поселении, возможно, буду также на прачке трудиться, но уже с другими людьми. У меня не будет светлого будущего, о котором все так мечтают.

– И как ты собираешься покинуть колонию? При этом, не поехав в город. Как ты это объяснишь? Передумала? Что ты скажешь старосте, что ты скажешь бригадиру? Тебе никто не поверит! А если через какое-то время узнают, что твоя мать беременна, все сразу же все поймут. И вас все равно накажут.

Аня никак не могла понять. То ли Хельга радовалась? То все-таки она переживала за нее?

– Вот же подставили твои предки тебя. А ты переживала за них? А они вон как с тобой поступили. Тебя отправят куда подальше. Заменят другим ребенком, а потом и его заменят. Я всегда говорила, что наши предки жестокие эгоисты, думают только о себе.

– Не надо так говорить Хельга. Наши родители нас любят. И твой отец тебя любит, и мои родители меня любят. Это стечение обстоятельств. Так сложилось.

– Вот только почему-то от этих обстоятельств, страдаем мы.

Глава 2 Федерация превыше всего.

3.