Восстание Персеполиса

- Мне пришло в голову, что пока Сердце Бури будет занято флотами в Солнечной системе, а дополнительные силы Лаконии еще не прибыли для укрепления Станции Медина, некоторые дезинформированные члены содружества, или другие предполагаемые члены, которые к вам официально не присоединились, могли бы счесть это моментом слабости нашей оккупации.

- Я не ... - начала Керри.

- Но очень важно, чтобы каждый понимал, что такое мнение является ошибочным и опасным, - продолжал говорить Сингх, не обращая внимания на ее попытку высказаться. - Как президент нового Лаконийского Конгресса Миров, Вы направите сообщение на каждую планету в сети.

- Нового чего?

- Изменение имени, более тесно ассоциирует вашу группу с империей. Важно, чтобы они признали вас законным и доверенным представителем Лаконии. Вы скажете им, что любое враждебное действие, предпринятое через одно из колец, приведет к тому, что корабль, полный солдат, или сброшенный в гневе астероид, обеспечат полную стерилизацию обитателей планеты на другой стороне такого кольца.

На секунду Кэрри обомлела.

- Боже правый. Вы серьезно?

- От меня также не укрылось, что многие общественные организации старых человеческих структур власти, демонстрируют потрясающую неспособность анализировать риски. Они могут предпринять глупую попытку самоубийственной атаки, думая, что все, чем они рискуют - это их жизни. Разумные доводы не сработают для таких людей. Мне нужно, чтобы вы заставили их понять, на эмоциональном уровне, цену за такую атаку. Я убью каждого человека на их планете. Полагаю, что даже у бывших радикалов АВП есть члены семьи, которых их волнуют, и чьими жизнями они менее склонны рисковать в романтических представлениях о героической смерти.

Светло-голубые глаза Оверстрита задержались на нем. Сингх почувствовал, как человек оценивает его.

- Я не могу участвовать в чем-то подобном. - сказала Кэрри.

- Вы можете, - настоял Сингх. - Потому что я сделаю это законом для нашей оккупации здесь, независимо от того, предупредите ли вы людей, или нет. Я думаю, будет лучше, если каждый будет понимать степень риска, прежде чем они сделают что-нибудь, за что придется заплатить такую ужасную цену. Вы не согласны?

Сингх поднялся, Оверстрит открыл ему дверь. Керри Фиск продолжала смотреть на него из-за своего стола. Сингх не увидел страха, который ожидал увидеть на ее лице. Больше это было похоже на глупую растерянность.

- И пожалуйста, сделайте объявление до конца дня, - сказал он. - Я оставляю формулировку сообщения вам, если в нее будут включены все детали, которые я изложил. Хорошего дня, Госпожа Президент.

Он вышел из комнаты, где Фиск осталась сидеть в потрясении. Оверстрит легко шагал позади него.

- Разрешите, сэр? - спросил Оверстрит, его голос был сдержанным и формальным. Почти с дистанцией.

Сингх почувствовал укол досады. Ему надо было назвать Оверстрита по имени. Но он забыл его, и сейчас уже поздно было исправлять свои привычки. Ему надо быть более внимательным к таким вещам.

- Говорите, Майор.

- Мы и правда собираемся совершать такие атаки?

- Только если придется. - ответил Сингх.

Оверстрит ответил не сразу, а когда ответил, в его голосе не было эмоций.

- Принято, - сказал он.

Глава двадцать пятая Холден

Холден поерзал на койке. Если лежать на боку, одну руку засунув под голову вместо подушки и прижав к ней ухо, тогда другой рукой получалось прикрыть второе ухо, развернутое к верхней койке. Что почти заглушало храп Алекса. Правда, спустя некоторое время от лежания в такой позе начинало ныть плечо, и не успевал он заснуть, как рука сваливалась с головы. Можно было бы поискать беруши, но для этого пришлось бы вставать с постели. А поскольку он пребывал в полудреме, то вставать и искать что-либо было проблематично. В любом случае, на других койках никто, казалось, особо не страдал. А еще он был уверен – ну, почти уверен, - стоит ему проснуться настолько, чтобы решить эту проблему, и второй раз заснуть уже не удастся. От признания, что возраст и волнения превратили его страдающего бессонницей человека, смутно веяло чем-то постыдным, хотя, по зрелом размышлении, вряд ли это действительно так. Годы жизни с этим экипажем сформировали свои нормы и привычки, которые теперь, под влиянием новых обстоятельств жестоко рушились, и это было странно.

Кларисса издала неприятный звук, что-то среднее между всхлипом и рычанием, на койке напротив зашевелилась Наоми. В приглушенном оранжевом свете дежурных огней он различал изгиб ее плеча и облако волос, рассыпавшихся по подушке.

А значит, глаза его открыты.

А значит, он не спит.

Он попробовал снова зажмуриться и провалиться в сон, но Алекс над ним раскашлялся, и Холден поменял положение руки. Пальцы тут же закололо мелкими иголками. Последние лохмотья сна и забвения окончательно истончились и испарились из мозга. Как можно тише он перекатился к краю кушетки, спустил ноги на палубу и выскользнул за дверь, оставив остальных отдыхать.