Восстание Персеполиса

- Мээм, - раздался голос Лаффлина из-за её спины, - пожалуйста, вы не можете...

Незнакомый голос ответил.

- Да расслабься нахер, Бенедито. Я могу делать любую херню, которую захочу. Кто говорит, что не могу? Ты?

Старушка двигалась медленно, опираясь на трость даже в мягкой гравитации Народного Дома. Ослепительно белые тонкие волосы собраны в пучок у основания шеи. Кожа, тонкая как пергамент, в глазах интеллект, который не сумели погасить годы. Она смотрела на Драммер, и улыбалась с теплотой любящей бабушки.

- Камина. Рада тебя видеть. Прибыла первым же рейсом, которым смогла. Как поживает твой брат?

Драммер испытала целый каскад сменяющихся эмоций - удивление от присутствия этой женщины, проблеск слабого благоговения, смущение от того, что кто-то назвал её по имени на публике, недоверие, что Крисьен Авасарала - отставная гранд-дама политики внутренних планет - знает про её брата, и, наконец, твердая уверенность, что все чувства, которые она только что испытала, ожидаемы. Больше, чем ожидаемы. Просчитаны. Манипуляция, но такая искусная, и исполненная с такой грацией, что даже знание о ней не снижало её эффективности.

- Он в порядке, - сказала Драммер. - Приживление прошло хорошо.

- Отлично, отлично, - сказала Авасарала, опускаясь на стул. - Поразительно, что они теперь могут делать с нейронной заменой. Когда я росла, они больше лажали, чем делали правильно. А пару лет назад я заменила почти всю периферическую нервную систему. Работает лучше, чем старый хлам, только вот нога ночью беспокойная.

Сантос-Бака и МакКахил улыбались, но в глазах у них застыла тревога.

- Мээм, - продолжал Лаффлин, - пожалуйста. Мы прервали встречу на середине.

- Потом сможете закончить, - сказала Авасарала. - Президенту Драммер и мне нужно переговорить.

- Я не видела этого в своем расписании, - мягко сказала Драммер. Авасарала повернулась к ней. Тепло исчезло, но интеллект остался, острый и дикий.

- Я была на твоем месте, - сказала старушка. - Единственная из всей человеческой расы, кто была. Ощущение в животе, когда ты пытаешься есть. То, как часть тебя кричит всё время, пока ты действуешь спокойно. Чувство вины. Любому, у кого ребенок попадал в больницу, знакомо всё это дерьмо. Но та часть, в которой вся человеческая история сводится к тому, что ты сделаешь, а у тебя один выстрел? Это только ты и я. И я пришла потому, что нужна тебе здесь.

- Я признательна...

- ..за то, что облажаешься, - сказала Авасарала, и голос её был тяжелее камня. - А я могу это предотвратить. Мы можем продолжать этот разговор в присутствии этих дерьмоголовых бедолаг, или ты можешь закатывать глаза над юмором сумасшедшей старой стервы за чашкой чая, в слегка приватной обстановке. Хочешь, можешь винить в этом меня. Мне без разницы. Я слишком старая, и устала стыдиться.

Драммер накрепко сцепила пальцы. Челюсть ныла, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы расслабить и разжать её. Ей хотелось кричать. Ей хотелось пнуть Авасаралу со станции в пластиковом аварийном пузыре, с запиской, прикрепленной к трости: "Сначала назначьте встречу". Ей хотелось увидеть, как МакКахил и Сантос-Бака смотрят на неё с таким же обожанием и тревогой в глазах, опасаясь вызывать неудовольствие. Но ничего из этого не было вызвано Крисьен Авасаралой. Только тем, что случилось с Мединой.

- Вон, - сказала Драммер. - Будьте любезны, принесите мадам Авасарале чайник чая? У нас перерыв на час или вроде того.

- Разумеется, Госпожа Президент, - сказал Вон. Остальные поднялись. Сантос-Бака уделила секунду, чтобы пожать руку Авасаралы, прежде чем уйти. Драмер расчесывала подбородок, несмотря на то, что он не чесался, сгорая от нетерпения, пока никого, кроме них, не осталось. Когда она заговорила, тон её был осторожным и размеренным.

- Если вы когда-нибудь снова подставите меня подобным образом, я найду способ заставить всех в Коалиции Земля-Марс прекратить принимать ваши вызовы. Я изолирую вас так, как никого еще никогда не изолировали по эту сторону тюремной решетки. Вы проведёте последние дни жизни, пытаясь уговорить стажеров принести вам кофе.

- Это было глупо, - согласилась Авасарала, наливая себе чашку чая, а затем еще одну для Драммер. - Моя вина. Я слишком остро реагирую, когда боюсь.

Она проковыляла через комнату и поставила чашку перед Драммер. Акт подчинения, точно рассчитанный, как и всё, что она делает. Искренний, нет, неважно. Просто поддержание формы. Драммер взяла чай, подула, и отхлебнула. Сохранение формы, это то, что позволяло держаться в эти дни ей самой. Авасарала одобрительно кивнула, и вернулась на место.

- Я тоже боюсь, - сказала Драммер.

- Я знаю. Какое-то жуткое дерьмо пришло из Медины. Тот корабль? Никогда не видела ничего подобного. Даже слухов таких не слышала. - Авасарала отхлебнула из своей чашки, и одобрительно кивнула. - Хороший чай.

- Мы выращиваем его здесь. Это настоящие листья.

- Все пищевые химики системы никогда не смогут создать приличный чайный лист лучше, чем способна эволюция.

- И как я могу облажаться?