Восстание святого

— Да, — задохнулась я, после чего глубоко вздохнула.

Я смотрела, как загораются цифры на боковой панели, пока лифт двигался вниз. С каждым пройденным этажом мое сердце билось все быстрее, а дыхание становилось все более учащенным и поверхностным. На шее выступили бисеринки пота, во рту пересохло от страха, жажда разгорелась до такой степени, что в горле запершило.

Пока Сэйнт и двое его людей закрывали нас сзади своими высокими фигурами и широкими плечами, я наблюдала за ним, стоящим в дорогом костюме. Уверенность, которую он излучал, сила, которую он излучал, делали атмосферу густой и угрожающей. Все, о чем я могла думать, это о том, как отчаянно я хочу сбежать, убежать и попытаться спастись от того, что он задумал для меня.

Сердце колотилось о ребра, в ушах пульсировал адреналин. Пот струйками стекал по позвоночнику, но кожа была ледяной. Нас было всего пять человек в лифте грузоподъемностью две тонны, но каждый мой вздох застревал в горле, словно мне не хватало воздуха для нормального дыхания.

Лифт звякнул, и дверь открылась. Но это был не этаж, ведущий в фойе отеля.

Сэйнт повернулся вполоборота и поймал мой взгляд. Мои губы разошлись, когда его рука зацепилась за мое бедро, и никто больше не заметил, как он крепко сжал меня чуть выше тазобедренной кости, боль пронеслась по моей талии и пронзила кожу.

— Голову. Вниз. — Он легонько подтолкнул меня ближе, и только край моей шляпы защитил меня от его изнурительного взгляда, скрыв страх в моих глазах. — Не надо. Не испытывай меня. — Его предупреждение было жестким и пугающим, и я повиновалась, опустив голову так, что подбородок почти коснулся груди. Он не отпустил мое бедро, его жестокое прикосновение задержалось еще на несколько секунд. Для других мы, наверное, показались бы двумя влюбленными: типа любящий мужчина наклоняется, чтобы прошептать своей женщине ласковые слова, а не похититель, шепчущий угрозы и требования на ухо своей жертве.

Только когда Джеймс начал двигаться, Сэйнт убрал руку с моего бока. И только тогда мне удалось сделать вдох.

Рука Елены оставалась на моем локте, пока она вела меня. Мы шли быстро, почти так же быстро, как билось мое сердце. Никто не произносил ни слова, и мои чувства заработали на полную катушку. Обоняние. Слух. Зрение. Даже вкус.

Я чувствовала цитрусовый аромат чистого ковра, по которому ступали мои каблуки, видела крошечные грязные пятна, которые, казалось бы, не должны быть в таком грандиозном отеле, как этот. Я слышала звонки телефонов и шаги людей вокруг нас. Я почувствовала металлический привкус крови, прикусив язык, отчаянно пытаясь преодолеть парализующий страх.

Заскрипели петли, и ковер под нами исчез, когда мы ступили на кафельный пол перед спуском по лестнице. У меня затекли ноги. Я не привыкла носить каблуки, а на лестнице было сложнее удерживать равновесие. Но Елена ни на секунду не отпускала мою руку, поддерживая меня и оставаясь рядом со мной.

Звук наших торопливых шагов был как эхо, напоминающее о том, как ужасен каждый миг. Мы остановились, и на секунду я забыла о его наставлениях и предупреждении не опускать голову.

Я подняла голову и увидела, как Джеймс открывает серую двустворчатую дверь, но в этот же момент Сэйнт оглянулся на меня. Я увидела гнев в его глазах, прежде чем он открыл рот.

— Что, блядь, я тебе говорил о том, чтобы не поднимать головы?

— Я с… — Инстинкт подсказал мне извиниться, но потом я вспомнила, кто он и что сейчас происходит. Я не собиралась извиняться за то, что смотрю прямо, когда меня похищают.

Я прикусила язык и встретила его взгляд, направив всю ненависть, которую смогла найти в себе, на то, чтобы смотреть ему в глаза, держа голову поднятой, а плечи расправленными. Его губы разошлись, выговор горел на языке, как раскаленные угли. Но времени не было, так как Джеймс поспешил за нами в дверь.

На долю секунды я опустила голову, на долю секунды заметив, что перед нами кухня. Пустая. Никаких признаков персонала. Я уже работала на нескольких ресторанных кухнях, мыла посуду и убирала за грубыми и сердитыми поварами. Я знала, как звучит оживленная кухня, как звенят посуда и столовые приборы, как кричит повар-перфекционист. На кухне передо мной всего этого не было.

Елена потянула меня за локоть, призывая двигаться быстрее, и я опустила голову, как было велено. Я знала, что мы направляемся через задний выход из кухни. Иначе зачем бы мы сюда шли? Я также знала, что, как только окажусь за дверью и меня отведут куда-нибудь, шансы на побег станут ничтожными. Но он ясно дал понять, что на моих руках будет кровь других людей, если я рискну это сделать.

Двери распахнулись, и мои ноги устремились вниз по единственной ступеньке. Ранний весенний ветерок был еще недостаточно холодным, чтобы оправдать плащ, который меня заставили надеть, но все мое тело горело от адреналина.

— Елена, — сказал Сэйнт, — ты идешь в переднюю машину. Мы с Милой возьмем среднюю, а Джеймс поедет позади нас.

— Тебе не кажется, что нам с Милой будет лучше поехать вместе? Будет больше шансов, что вас увидят вместе, если она поедет с тобой.