Восстание ТайГетен

Наступил момент, когда некоторые эльфы усомнились в богом дарованном им праве владеть лесом, и судьба всей расы повисла на волоске.

«Путь падения», Пелин, архонт гвардии Аль-Аринаар, губернатор Катуры

Когда Ауум вошел в храм Икс, Пелин отчаянно пыталась вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз курила свой нектар. Она не могла думать ни о чем ином, ее голова горела, как в огне, а кости стали мягкими, как воск. Каждый нерв ее тела требовал наркотика, а каждый вдох давался невероятным напряжением сил.

Запах его назойливо лез ей в ноздри, она скрипела зубами при воспоминании о сладостном дыме, а когда она думала о нем, глаза ее застилал туман вожделения. Она не могла забыть о струйках дыма, вьющихся в неподвижном воздухе, о божественном ощущении свободы, омывающем все тело, о благословенном бегстве в самые дальние уголки сознания, об ощущении того, что она не одна и что другие слились с ней воедино и любят ее плоть так неистово, что, кажется, останутся в ней навсегда.

— Он мне нужен, — пробормотала она.

— Нет, не нужен, — прошептал чей-то голос.

Пелин вздрогнула. Такаар как раз держал очередную речь. Храм был битком набит новообращенными, жадно внимавшими каждому его слову, свято поверившими ему и жаждущими изведать славу Иль-Арин. Он был ничем не лучше Калена, назойливо предлагая свой собственный дурман и свои пустые обещания. Но Кален был мертв, и дорога к эдулису оказалась для нее закрыта, потому что раньше ее заботливо опекали день и ночь. Сейчас она с трудом могла вспомнить их имена, хотя тогда они казались ей старыми и добрыми друзьями.

Пелин понурилась и искоса взглянула на ula, который неслышно подошел к ней слева. Это был туали, сильный и верный, хотя, если ей не изменяет память, он был таким не всегда.

— Тулан, — сказала она. — Ты же знаешь, что я рассталась с пагубной привычкой, не так ли? Так что еще один разочек мне не повредит. Чтобы попрощаться с нею окончательно.

— Боюсь, что ты нужна нам здоровой, — произнес другой голос, принадлежавший Эфрану.

Оба были гвардейцами Аль-Аринаар, и оба вновь надели плащи.

— Что с вами случилось? — нахмурилась она, недоумевая, почему ее вообще интересуют такие вещи. Ведь ни один из братьев наверняка не даст ей дурмана.

— Когда началась зачистка, мы укрылись в гетто, как ты нам и посоветовала, ожидая шанса вернуться. О чем ты нам тоже говорила.

— Я такое говорила? — Пелин улыбнулась. — Значит, я спасла вам жизнь. Вы прониклись ко мне достаточной благодарностью, чтобы достать для меня капельку нектара? Это действительно будет в самый последний раз.

— Я так не думаю, — ответил Тулан. — Я…

И вдруг в проходе показался ula, направлявшийся к возвышению, с которого разглагольствовал Такаар. Никто не загородил ему дорогу. Желающих почему-то не нашлось.

— Когда он появился здесь?

Пелин слышала странный шум за стенами храма, но решила, что это — обычное дело в базарный день. Быть может, выступление труппы бродячих артистов. В Катуре еще сохранилась одна такая. Но, похоже, она ошибалась. Она смотрела на Ауума. Он выглядел очень решительно. Глаза всех присутствующих в храме устремились на него, так что, в конце концов, его вынужден был заметить и Такаар.

— Ага, а вот и туча явилась закрыть солнце, — сказал он, и в храме, такое впечатление, резко похолодало. — Недобрый голос намерен разрушить нашу гармонию. Прошу вас, не уходите, мои эльфы нового времени. Мы с Ауумом сейчас поговорим, и я вернусь.

— У меня нет намерения вести с тобой тайные переговоры, — провозгласил Ауум, и его резкий голос прозвучал разительным контрастом мягкому тону Такаара. — Этому следует положить конец.

На мгновение Пелин даже позабыла о своей ломке, глядя на то, как два самых могущественных эльфа на Калайусе сцепились, словно пантеры, оспаривающие друг у друга охотничьи угодья.

— Они не станут тебя слушать. Это — свободные эльфы. Свободные в своих поступках и мыслях. И они выбрали свой путь, путь нового поколения. Иль-Арин живет в их телах, а я научу их управлять ею. Таким образом, мы обретем силу, необходимую для того, чтобы избавить Калайус от присутствия человека.

— И всего этого ты достигнешь за десять дней, не так ли?

В голосе Ауума прозвучало нескрываемое презрение. Он подошел к Такаару почти вплотную и остановился в каком-нибудь шаге от него. В позе архонта ощущалась угроза. Такаар был быстр, но Ауум был стремителен, как молния, и Пелин поняла, что Такаар помнит об этом.

А тот коротко рассмеялся и приветственно помахал рукой.

— Теперь, когда среди нас появились ТайГетен, мы можем ничего не бояться, правда?