Восстание ТайГетен

Через час после рассвета уже весь город знал о том, что случилось на рыночной площади. Пелин проснулась с гудящей от боли головой, а душа ее кричала криком и требовала эдулис. Простыни на ее кровати промокли от пота, а запах мочи недвусмысленно свидетельствовал о том, что мочевой пузырь опять подвел ее во сне.

Она села на кровати, когда в комнату к ней заглянули первые лучи солнца, жадно вдыхая свежий, прохладный и влажный воздух. У окна стоял Тулан. Он молча налил в таз воды для умывания, жестом указал ей на одежду и плащ и вышел из комнаты.

И вот теперь она шагала во главе отряда Аль-Аринаар, который насчитывал всего тридцать семь гвардейцев, включая ее саму. Ее подташнивало, и она чувствовала себя слабой. Кожаные доспехи и плащ невыносимой тяжестью давили ей на плечи, а меч в ножнах на поясе казался чужим и незнакомым. Она была недостойна стоять с ними в одном ряду, не говоря уже о том, чтобы возглавлять.

Гвардейцы быстрым шагом приближались к гетто биитан. Испуганные катуранцы провожали их взглядами. Здесь, вдали от мастерских в кольцах города, где кипела жизнь и бурлила энергия и вера, еще сильны были подозрения, отравленные ядом сомнений, а сама она чувствовала едва скрытое презрение.

Она приказала своим людям не обращать внимания на насмешки и издевательства, которые наверняка обрушатся на нее. С высоко поднятой головой Пелин вошла в лабиринт узких улочек и грязных переулков биитанского муравейника. ТайГетен докладывали, что ночью здесь не наблюдалось никакого движения, а сейчас не было никаких сомнений в том, что его обитатели, справедливо опасаясь мести со стороны элитных эльфийских воинов, затаились за крепко запертыми дверьми и ставнями.

— Шлюха туали!

Окно с грохотом захлопнулось, прежде чем Пелин успела обернуться. За первым последовали и другие выкрики.

— Беззубая наркоманка!

— Дневной свет не режет тебе глаза, дряхлая старуха?

— Не останавливаемся, — приказала Пелин. — Надо смотреть правде в глаза. Я действительно стала такой.

— Ты была такой, — поправил ее Тулан.

— Это еще предстоит доказать. — Пелин сделала глубокий вдох. — Моя неутолимая жажда никуда не делась.

Сейчас ей особенно сильно хотелось забыться. Она знала почему. Здесь производили эдулис. Наркотик был совсем рядом, стоило только протянуть руку, он хранился за закрытыми дверями, мимо которых они проходили. Она чувствовала в воздухе его запах, а кончик языка защипало, когда она вспомнила его вкус. Рот ее наполнился слюной, в висках застучала боль, а руки начали дрожать. Но она, не останавливаясь, шла вперед.

Гвардейцы оказались в самом сердце гетто. Перед глазами у Пелин все плыло, и она почувствовала, что начинает задыхаться. Эфран громко откашлялся.

— Приказывай, мой архонт, — прошептал он.

— Спасибо, — отозвалась Пелин и дала команду остановиться. — Развешивайте листовки. Стучите в каждую дверь. При малейших признаках сопротивления, не колеблясь, применяйте силу. Лучники — на крышу. Мне нужен свободный проход. Никаких поганых сюрпризов вроде тех, что случились прошлой ночью.

Сдержанность ТайГетен поразила Пелин. Хотя сам Ауум убил восьмерых биитан, включая Джисан, никто из Тай не стал мстить врагам. А Улисан настойчиво подчеркнул, что зачистка гетто должна производиться в полном соответствии с законами Катуры. Лишь с большим запозданием Пелин поняла, что стало тому причиной. Она подала знак Тулану, что можно зачитывать обращение. В ее гвардии он обладал самым громким голосом.

— По приказу Пелин, губернатора Катуры, все, кто повинен в нарушении статьи тринадцатой Гражданского кодекса, запрещающей производство и сбыт наркотических веществ, должны быть выселены из их домов. Все их движимое и недвижимое имущество, включая земли, подлежат конфискации и возвращению в собственность граждан Катуры. Все виновные в нарушении статьи тринадцатой должны быть немедленно выдворены за пределы Катуры. Любого, кто осмелится вернуться в город, ждет смертная казнь.

— Настоящий приказ вступает в силу незамедлительно. Все виновные в его нарушении должны покинуть пределы города до наступления ночи. Любой, кто останется в Катуре после захода солнца, поплатится за это жизнью. Лица, замешанные в укрывательстве тех, кто нарушил настоящий приказ, тоже объявляются виновными и подлежат аналогичному наказанию. Это все.

Ответом ему стали нестройные приветственные крики и робкие аплодисменты. Пелин сухо улыбнулась.

— Аль-Аринаар! — приказала она. — Приступайте!

К стенам домов, в которых проживали обвиняемые, прикалывали копии манифеста. Если по первому же требованию им не отворяли двери, их взламывали. Шестеро Аль-Аринаар зачищали каждый дом по очереди, пока остальные оставались в резерве на улице.

Стычек и беспорядков не возникло. Лучники, чудом спасшиеся после нападения на Ауума, рассказали соплеменникам о его стремительности и бешеной ярости, так что желающих повторить судьбу своей покойной предводительницы не нашлось. Немногочисленные протесты безжалостно подавлялись дубинками и угрозой применения клинков.