Восстание ТайГетен

Выбранный ими яд лежал у их ног: грибы-черноголовки, аккуратно срезанные и высушенные на скрытом огне, а потом и измельченные, чтобы легче рассыпать получившийся порошок. Ауум понятия не имел, способна ли человеческая магия победить действие их страшных токсинов, но сама идея вызвать обширные желудочные колики, резкую боль, сходную с той, что бывает при вспарывании живота, в сочетании со рвотой, кровавым поносом и отказом почек, пусть даже и временным, должна была дать Обращенным лишнюю возможность нанести удар и выиграть для ТайГетен еще немного драгоценного времени.

Когда Элисс закончила, Улисан пересыпал ядовитый грибной порошок в два кожаных мешочка. Один он швырнул Меррат, а второй протянул Аууму.

— Плыви, держа руку над водой.

— У меня есть идея получше, — отказался Ауум.

Они плыли медленно и осторожно, без всплесков, спрятавшись среди речного мусора, который река безостановочно выносила от водопадов Сератон-Фоллз, расположенных в нескольких сотнях миль к югу. Ауум и Меррат водрузили свои мешочки поверх кучи спутанных виноградных лоз и веток.

Приблизившись к первой барже, Улисан и Элисс затаились в тени ее корпуса. Звено Меррат направлялось к восьмой и двенадцатой баржам.

Ауум со своим импровизированным плотом поравнялся с четвертой баржей. Огни мерцали на леерах вдоль планшира, собираясь в лужи тусклого света на открытой носовой палубе, на которой вповалку лежали солдаты, пытающиеся заснуть. Вдоль леера расхаживали часовые, поглядывая на берег, находившийся от них в ста пятидесяти ярдах по обоим бортам. Они знали, что таится в темной воде. Никто из людей не рисковал бездумно опустить в нее руку и поболтать ею.

Зажав мешочек большим и указательным пальцами, Ауум взялся рукой за борт. Он медленно сместился к корме. В этой части судна располагались грузовые тали, при помощи которых на палубу были подняты десятки бочек, мешков и ящиков. Груз размещался под защищающим его от дождя деревянным навесом. Далее три ступеньки вели на ют[8], обнесенный высокими поручнями. Здесь стояли и разговаривали четверо мужчин, поглядывая на палубу баржи, которая была видна до самого носа, и груз под собой.

Ауум подбросил мешочек к ближайшим ящикам и затаился, глядя вверх по течению. Он уже различал голову Улисана у носа головной баржи. Элисс нигде не было видно, но вот она вынырнула на поверхность, и Тай вдвоем стали аккуратно продвигаться вдоль борта к корме.

Очень медленно и незаметно, словно повинуясь легчайшему дуновению ветерка, баржа начала разворачиваться носом к берегу, удерживаемая на середине кормовым якорем. Но вот тишину нарушил чей-то тревожный крик, и на палубе раздался топот ног. Прозвучала команда поднять парус, и Ауум увидел, как солдаты ухватились за канат носового якоря, чтобы выбрать его, но он оказался обрезан. Когда баржа встала к остальным под углом в почти девяносто градусов, Элисс перерезала канат и кормового якоря.

Палуба над головой Ауума ожила. Солдаты толпой ринулись на нос. Ют опустел, хмурые матросы ушли вперед, и там остался лишь один из них, подозрительно поглядывая на якорный канат, исчезающий в темной воде. До слуха Ауума донесся хриплый смех и несколько насмешливых выкриков, которые, впрочем, тут же заглушили гневные вопли и яростные команды.

Ауум бесшумно подобрался к краю юта. Часовой все так же внимательно смотрел вниз, словно гипнотизируя якорь взглядом. Архонт вдруг заметил в воде темную тень, на глубине примерно трех футов, скользившую к канату, и улыбнулся.

Темный силуэт взлетел наверх по якорному канату, используя его в качестве опоры. Элисс выпрыгнула из воды и врезалась в часового, кинжалом в мгновение ока перехватив ему горло. Он сдавленно забулькал, захрипел и повалился на палубу. Ауум перевел взгляд на пятую баржу, стоявшую на якоре ярдах в пятнадцати от них. Там пока было темно и тихо. Элисс никто не заметил.

Ауум бесшумно перебрался через борт, старательно пригибаясь. Элисс стояла на коленях над трупом, и руки ее были скользкими от крови.

— Извини, — сказала она. — Но у меня не было другого выхода. Но ведь они увидят его, правильно?

— Не беспокойся об этом. Пока я наблюдал за людьми, мне пришла в голову идея получше, чем это скрытное проникновение. Жди, пока я не подам знак.

Элисс кивнула, вытерла руки о штаны мертвого солдата и, крадучись, двинулась вперед вдоль левого борта. Ауум нашел свой мешочек и подобрался к грузу, расположенному под деревянным навесом, обнюхивая крышку каждой бочки и ящика в поисках вяленого мяса. Он обнаружил его в четырех бочках, крышки которых были надежно закрыты, а у трех — еще и запечатаны. А вот четвертую явно открывали. Он приподнял ее лезвием ножа и посыпал грибной крошкой полоски вяленого мяса, после чего перемешал их рукой.

Он опустил крышку на место; теперь надо отыскать зерно и крупы. Люди питали нелепую привязанность к перловой каше и ячменному супу, а они должны храниться в мешках. Ауум ползком вернулся на палубу, знаком показав Элисс, что пора вновь идти к рулю.