Восстание теней [Восхождение тени]

"Большинство ушли с Ясаммез, но и тогда уже нас было много меньше, чем прежде, в давнее время. Некоторые остались служить мне, а также и самому Кул-на-Квару, а другие — как, например, хранители Библиотеки Непостижимого, — никогда не покидают его — да и не могут. Есть и иные, для кого это невозможно — таковы, например, сыновья Харсара, которых ты уже видел…"

— Сыновья? — Баррик не сразу понял, кого слепой король имеет в виду, а потом вспомнил о маленьких нелепых жутиках, крутившихся у ног слуги. — Те… тварюшки?

"Первый дар не всегда вызывает полезные изменения, — откликнулся король, ничего этим не объяснив. — Но всех детей Дара воспитывают с любовью и заботой, — он сделал ещё один жест, заменявший вздох. — Всего же, я полагаю, в этих несчётных, несчётных комнатах осталось не более двух тысяч моих подданных…"

Баррик отвлёкся на пейзаж, открывшийся из высоких окон коридора — впервые он мог ясно рассмотреть то, что лежало вне этих стен. Кул-на-Квар захватывал всё видимое пространство: лес башен из блестящего камня множества оттенков чёрного простирался до самого горизонта, и очертания его постепенно таяли в туманной дымке. Шпили сотни разных очертаний и высоты тем не менее, казалось, построены были согласно единому замыслу, простые формы повторялись снова и снова, пока в совокупности не рождали мрачные звёздчатые фигуры сложных окрасок в чёрных и тёмно-серых тонах.

— Только тысяча или две… во всём этом? — принц был поражён. Да в одном только Иеросоле или Тессисе людей, должно быть, в сотни раз больше.

"Многие ушли на войну, — пояснил Иннир. — На войну с твоим народом, если быть точным. Я сомневаюсь, что кто-либо из них возвратится. Скорбь Ясаммез слишком древна, слишком глубока…"

Имя и внезапное воспоминание о женщине в чёрном, вызывающей страх и благоговение, заставили Баррика остановиться и пошарить под рубашкой.

— Оно у меня, — проговорил принц, пытаясь вытянуть свою ношу. — Зеркало…

Иннир поднял тонкую руку.

"Я знаю. Я чувствую его, как горящую головню. Именно это мы и собираемся сделать — использовать его, чтобы возродить жар Огнецвета. Но пока не передавай его мне".

Мысли скакали в голове Баррика, отпихивая друг друга и расталкивая, так что ни одну он не мог додумать до конца.

— Почему мы… почему вы… — смутившись, он запнулся: на миг принц позабыл, кто он — и даже что он есть. — Почему квары воюют с Южным пределом?

"Потому что твоя семья разрушила мою семью, — ответил король без всякой видимой злости. — Хотя можно сказать и так, что наша семья разрушает себя сама. А теперь тихо, дитя. Мы входим в переднюю".

Баррик ещё не успел даже обдумать то, что сказал ему ветхо одетый монарх, а уже обнаружил, что делает шаг из тускло, но почти привычно освещённого коридора в комнату, будто вырезанную в природном камне с длинными бледными прожилками, протянувшимися меж потолком и полом, как паутина, несмотря на тот факт, что они находились сейчас посреди огромного дворца.

— Что это за место? — спросил он.

Король остановил его жестом, выставив ладонь.

"Не сейчас, человеческое дитя. Я должен пойти вперёд и сам присмотреть за совершением ритуалов — Воспевающие не слишком любят смертных. В любом случае, ты пока не готов увидеть подобное — не собственными глазами и мыслями. Останься здесь, я вернусь к тебе".

Король сделал шаг в тёмное пятно, расползшееся вдоль стены и исчез. Баррик подошёл поближе — осмотреть место, где скрылся его спутник. Мог ли это быть дверной проём? Больше всего похоже на самую обычную тень.

Юноша прождал в каменной палате, как ему показалось, ужасно долго, вслушиваясь в тихие пустые голоса, звучавшие здесь повсюду. Король практически напрямую назвал его убийцей — по крайней мере, членов его семьи, и однако же отнёсся к нему, Баррику, как к дорогому гостю. Отчего вдруг? И то зеркальце, которое он принёс, преодолев столько миль и опасностей — почему король просто не взял его? Если люди — враги Иннира, почему же он продолжает доверять ему ценность, ради которой воин Джаир пожертвовал своей жизнью?

Сомнения и скука в конце концов одолели Баррика, и он, не в силах больше терпеть, вернулся к тому месту, где исчез король, постоял там, прислушиваясь, но ничего не услышал: если это и был открытый проход, то на другой его стороне стояла тишина. Он протянул к пятну руку и на мгновение ощутил, как по ней пробегает холодок, но ни на какое препятствие не наткнулся и потому просто шагнул в стылую тень.